Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс признал, что энергетическая политика страны — это вопрос геополитики, а не низких цен на энергоносители. Официальный Вильнюс ратует за выход из энергокольца БРЭЛЛ (Беларусь — Россия — Эстония — Латвия — Литва), борется со строительством Белорусской АЭС и тянет проект СПГ-терминала не потому, что это выгодно литовцам, а потому, что это часть пути от России на Запад. Литовской экономике на дешевую энергию от энергетических проектов Литвы рассчитывать не приходится, дает понять Линас Линкявичюс.
«Мы когда-то раньше дискутировали о более дешевой колбасе, о том, сколько она стоит на самом деле, так это что-то похожее. Здесь, на самом деле, процесс больше: если мы хотим десинхронизировать свои энергосети с Востоком и синхронизировать их с Западной Европой, поставив за цель 2025 год, и видим, как трудно это сделать, то это на самом деле геополитические усилия, а не только дешевое электричество», — заявил глава литовского МИД.
Такими словами Линкявичюс прокомментировал неудачные попытки Литвы подписать межправительственное соглашение с другими странами Балтии о торговле электроэнергией с Беларусью, которое застраховывает Литву от попадания на ее территорию продукции Белорусской АЭС.
По замыслу официального Вильнюса, Латвия и Эстония должны вместе с Литвой бойкотировать белорусскую атомную программу, что станет выдающейся победой литовской внешней политики.
Однако Латвия ничего бойкотировать не хочет и говорит, что дешевая электроэнергия БелАЭС будет выгодна ее экономике.
Литовская дипломатия со свойственной ей слоновьей грацией отвечает на это, что уйти от «проклятого» Востока на «благословенный» Запад важнее презренной выгоды, а геополитика важнее экономики.
Соглашение стран Балтии об отказе от покупки электроэнергии с БелАЭС — это «балансирование между геополитикой и ценами», и мнение, что победителем в истории с атомной станцией выйдет тот, кто получит дешевое электричество, ошибочно. «Поэтому и нужно предусматривать, что что-то должно происходить за счет чего-то», — говорит Линас Линкявичюс. В данном случае — «европейский выбор» за счет выгодной цены на электроэнергию.
К двум прибалтийским энергетическим сюжетам — выходу из БРЭЛЛ и Белорусской АЭС — литовский министр добавляет третий: СПГ-терминал Independence в Клайпеде. Это, по его словам, сюжет того же рода. Несколько лет назад Литва так же, как сейчас Латвия, выбирала между низкими ценами на газ и диверсификацией газовых поставок, и выбор в пользу второго стал «геополитическим переломом».
Это откровение звучит как настоящий coming out.
Несколько лет руководство Литвы доказывало населению, что СПГ-терминалом оно добивалось снижения цен на газ для потребителей и якобы даже добилось, а теперь глава МИД с гордостью признает, что между низкими ценами и геополитикой Литва выбрала геополитику.
Всем наблюдающим за удивительными приключениями СПГ-терминала это было понятно и раньше. Сжиженный газ стоил дороже российского. Премьер-министр Литвы называл СПГ-терминал «ношей для литовских налогоплательщиков». Пресловутую скидку от «Газпрома» Литва получила задолго до появления в Клайпеде Independence, и все, кто умел считать, только плечами пожимали, когда литовские власти рассказывали, что диверсификация поставок энергоносителей позволила Литве сбить цену российского газа.
Тем не менее Вильнюс упорно твердил, что СПГ-терминал затеян с экономическими целями и является выгодным бизнес-проектом. Теперь же глава МИД говорит: мы выбирали между дешевыми ценами и монополией России на поставки энергоресурсов и добились геополитического перелома. Спасибо и на этом. Лучше поздно, чем никогда сказать потребителям правду.
Большие энергетические проекты Литвы и стран Балтии в целом подчинены тому, чтобы размежеваться с Россией, и не преследуют цели развития экономики.
Материальная выгода в каждом случае ограничена тем, чтобы получить на проект денег от Евросоюза и «распилить» эти деньги между фирмами, близкими к чиновникам — распределителям средств. Под этот шкурный интерес выбивается финансирование в Брюсселе, где прибалтийские чиновники рассказывают Еврокомиссии об окончательном преодолении наследия «советской оккупации».
Для внутренней аудитории такого обоснования недостаточно. Идеологизированное «ядро» электората националистов еще согласится, но большая часть населения придет в негодование: почему ради антироссийской политики мы должны платить больше за газ и электричество? Поэтому для избирателей власти пытались выдумывать экономические доводы. А также экологические, как с закрытием Игналинской АЭС, которую построил и обслуживал в Литве «Росатом», и борьбой с Белорусской АЭС, которую строит и тоже будет обслуживать для Беларуси «Росатом».
После пяти лет этой борьбы министр иностранных дел Литвы говорят не об экологии, а о геополитике. Мы должны уходить от Востока на Запад. И Беларусь тоже.
Готов ли Евросоюз в его нынешнем состоянии давать деньги на эту «великую» цель Прибалтики — большой вопрос. Готовы ли простые литовцы в условиях кризиса втридорога платить за коммунальные услуги во имя окончательного и бесповоротного размежевания с Россией — еще больший.
Но, в любом случае, глава литовского МИД честно озвучил подлинные мотивы литовской власти. Так и запишем, и припомним эти слова, когда тот же глава МИД начнет рассказывать, какая у Литвы экономически выгодная энергетическая политика.
