Тема сланцевого газа, его возможной разведки и последующей добычи оказалась небезразличной читателям «Литовского курьера». Как человек, всю жизнь работавший в горнодобывающей промышленности, считаю, что могу высказать свой взгляд на важную общегосударственную проблему.
Начну с основного. Для разработки газового месторождения нужно будет пробурить достаточно много скважин в местах предполагаемого залегания сланцевого газа. Ведь для добычи сланцевого газа используют горизонтальное бурение (англ. directional drilling), гидроразрыв пласта (англ. hydraulic fracturing) и сейсмическое моделирование. Аналогичная технология добычи применяется и для получения угольного метана.
Но сланцевый газ – об этом в Литве говорят только специалисты и только в узком кругу - содержится в небольших количествах, от 0,2 до 3,2 млрд м³/км²). То есть только за счет вскрытия больших площадей можно получать значительное количество такого газа.
Что может означать для такого небольшого государства, как Литва, «вскрытие больших площадей», никто из сторонников разведки и последующей добычи не говорит.
Допустим, что будем добывать газ гидроразрывом пласта, как это делают в большинстве газодобывающих компаний. В результате гидроразрыва в породе образуются трещины, по которым будет течь высвобожденный газ. Для этого скважины должны быть закачаны водой для создания необходимого давления. Но химические компоненты, которые заканчиваются вместе с водой – токсичны. Их задача – разъедать стенки трещин, чтобы они не смыкались.
На сегодняшний день состав химических реагентов засекречен и является коммерческой тайной.
Например, для получения 1 тыс. м³ газа нужно закачать в пласт не менее 100 кг песка и 2 тонны воды.
Литва в год использует максимум примерно 3 миллиарда кубических метров газа. Нетрудно подсчитать, сколько потребуется воды и песка. Часть отработанной воды выкачивается назад и вроде бы очищается, а остальная остается в недрах. Возникает вопрос. Насколько очищается эта выработанная вода? Есть ли уверенность в том, что ее можно пить? В каких резервуарах будет храниться такая вода и есть ли гарантия, что она не попадет в почву и не смешается с подпочвенными водами?
Вот сколько вопросов. Но и это не весь список. Что будет происходить с водой, которая остается внизу, и которую никто не собирается очищать? Где гарантия, что она не попадет в подземные воды, не смешается и не пойдет на стол потребителя?
К тому же, в районах добычи сланцевого газа в ближайших источниках водоснабжения повышается уровень метана в питьевой воде.
Например, в США в штате Пенсильвания нормальный уровень метана превышен в 17 раз. Рекомендую посмотреть американский документальный фильм «Газленд» – после его просмотра даже у самых стойких сторонников добычи сланцевого газа появляются некоторые сомнения.
Далее. При добыче сланцевого газа велика вероятность радиоактивного заражения территории.
Дело в том, что технология разрыва отличается весьма опасным вторичным эффектом. В воде происходит растворение радионуклидов, которые бесконтрольно загрязняют окружающую среду.
Предсказать, что будет после такого газового «счастья» в Литве, невозможно. А вот предположить можно. По мнению некоторых ученых-сейсмологов, после таких ударов внутри зеленой коры может произойти даже землетрясение. Не исключены провалы на поверхности почвы. К слову, негативные воздействия от добычи газа на окружающую среду и будущие поколения до конца не изучены.
То есть в известном смысле мы сегодня, безответственно подойдя к проблематике добычи сланцевого газа, в состоянии не только заложить бомбу, но даже и поджечь ее фитиль. А взрыв настигнет будущие поколения.
Чем?
Заражением грунтовых вод химреактивами от гидрожидкости для разрыва пластов. Загрязнением почвы от продуктов гидроразрыва. Загрязнением воздуха от испарений гидрожидкости, хранящейся в открытых резервуарах и котлованах. Колоссальными потерями пресной воды.
Источник: Литовский курьер
