Вчера из жизни ушел советский актер Донатас Банионис, символ настоящей Литвы – сильной и романтической, на которую смотрели с восхищением, как на что-то не совсем доступное и реальное. Символ Литвы, которой больше нет, как нет теперь и самого Баниониса.
Жизнь Баниониса неотделима от советской Литвы. Если бы не 1940 г., быть может, мировое искусство никогда бы не узнало этой литовской фамилии. Отец Донатаса Юозовича, убежденный большевик, настаивал на том, чтобы сын овладел ремеслом. Банионис выучился на гончара, но обжигать стал не горшки, а со сцены людские сердца. «Благодаря этой стране я получил профессию, - говорил он. – Ведь у меня не было никаких шансов попасть в театр, а из-за всей этой советской «каши» случилось так, что театр, искусство для богатых, стал доступен и бедным…».
Да и вся советская эпоха, по признанию Баниониса, это, прежде всего, мирового уровня фильмы, великие режиссеры и искусство, которое, как он говорил, «всматривается в человека». Он сожалел, что в новой Литве это стало ненужным, искренне не мог понять – почему?
«Сегодня у нас демократия, свобода выбора – ставь, что хочешь! Почему же нет шедевров, которые заняли бы достойное место на Олимпе киноискусства?» - задавался Банионис вопросом в интервью порталу RuBaltic.Ru весной прошлого года.
Личности масштаба Баниониса оказались не нужны новой, независимой Литве, которая сама низвела себя до уровня брехливой сторожевой собачонки у ворот западного мира. Забота о продвижении литовской культуры оказалась подменена множеством трескучих речей, упакованных, как правило, в обертку примитивного антисоветизма и русофобии. В стране, элита которой ненавидит сам факт вхождения в СССР, забвению подлежит все советское – и выдающиеся достижения в культуре и искусстве тоже. Их надо забыть, вымарать, вычеркнуть и даже – стыдиться. И никого не волновало, что именно благодаря им, достижениям советского времени, то самое продвижение национальной литовской культуры и обеспечивалось. «Трех литовских богатырей» Баниониса, Адомайтиса и Будрайтиса знал, пожалуй, весь Союз.
Границы творчества самого Баниониса шире границ той страны, в которой он проживал – его нельзя назвать только лишь «литовским актером». Он был любим миллионами российских, белорусских, украинских и так далее зрителей. В 1999 г. актер получил российский Орден Дружбы и медаль имени Ханжонкова в номинации «За выдающийся вклад в киноискусство», в 2004 г. приз Фонда Ролана Быкова «За многолетнее плодотворное сотрудничество с кинематографистами России», в 2009 г. российский орден Почёта, в последний год своей жизни – почётную грамоту президента России. Символично, что грамоту эту он получил именно от Путина, жизненный путь которого в некоторой степени предопределил именно Банионис. Как рассказывал актер, при личной встрече с российским президентом тот признался, что пойти на работу в КГБ он решил под впечатлением от разведчика Константина Ладейникова, которого в фильме «Мертвый сезон» сыграл как раз Банионис.
Наверное, Банионис это последнее, что связывало Путина с Литвой вне политики. Не сварливая Грибаускайте, не высокомерный Ландсбергис, не гуттаперчевый Буткявичюс и прочие ассоциировались у него с Литвой, а – Банионис-Ладейников. Человек, который борется со злом.
При жизни критики часто обвиняли его в излишней естественности на сцене. Но он хотел быть искренним и это качество сохранил в себе до последних дней. В последние годы его расстраивало вездесущее «потакание обывателю», а он хотел возносить человека. Хотел искренне, а потому никому этого не навязывал и просто жил в своей маленькой квартирке в Вильнюсе. Жил и, может быть, ждал, что люди снова захотят быть чуточку выше.
«Мне кажется, что на нашем поколении закончится связь литовского искусства с русской культурой и русским театром, Юозас Будрайтис, Регимантас Адомайтис и я стараемся поддерживать и сохранять эти культурные связи. Но нас мало. И мы когда-нибудь уйдем», - пророчески говорил Банионис незадолго до своей смерти.
Их действительно мало. Но они еще есть: Някрошюс, Туминас, Латенас – «старая школа», все они с удовольствием работают для российского зрителя. Удовольствие это, наверное, немного горькое – думается, им все же хотелось бы быть востребованными на родине. Но, как показал опыт постсоветской жизни Баниониса в Литве, на родине теперь можно только умереть.
