×
История История

«От бандеровцев страдали и поляки, и украинцы»

Источник изображения: pikabu.ru

Между Украиной и Польшей продолжаются баталии вокруг исторического наследия ОУН-УПА*. Общество Кресов отправило в Сейм письмо с просьбой запретить заключать договоры о сотрудничестве с украинскими городами, так или иначе прославляющими УПА и ее лидеров. Польские политики, в свою очередь, всё чаще выступают с жесткой критикой украинской интерпретации истории, связанной с Волынской резней 1943–1944 годов. О полемике вокруг этих трагичных событий портал RuBaltic.Ru поговорил с автором документального фильма «Волынь. Без срока давности», журналистом и кинематографистом Евгением ДИМИТРАШЕМ:

— Г‑н Димитраш, Вас правильно называть создателем фильма о Волыни?

Евгений Димитраш

— Я — автор сценария и режиссер. По образованию я психолог. Как и большинство людей, как мне кажется, я попал в журналистику совершенно случайно. Родился в Тирасполе, в Молдавской ССР, но большую часть своей жизни прожил в Одессе, там работал и получал образование.

Фильм «Волынь. Без срока давности» вышел осенью 2013 года, то есть буквально за несколько месяцев до начала так называемого Евромайдана. Я тогда еще работал на телеканале «АТВ». Практически сразу после выхода ленты к телеканалу начали подходить ребята спортивного телосложения, интересоваться моей скромной персоной. Служба безопасности телеканала тогда хорошо сработала, и никаких последствий для меня те инциденты не принесли. Угрозы, конечно, поступали, но дальше угроз дело не двинулось. Впрочем, тогда я уже понял, что для меня «запахло жареным». 

Ну а когда начался Евромайдан, угрозы усиливались и усиливались. Я не мог ставить под угрозу жизни супруги и сына, которому тогда было всего два года. Тем более что я прекрасно знал, на что способны радикалы. Поэтому не стал испытывать судьбу.

Мы переехали в Приднестровье, в мой родной Тирасполь. Два года находились там, после чего по семейным обстоятельствам недавно перебрались в Москву.

— Что побудило Вас заняться такой сложной и болезненной темой, как Волынская резня?

— За полгода до «Волыни. Без срока давности» я снял фильм «Евроремонт», которым пытался донести до украинской общественности одну простую мысль: дверь в Евросоюз для Украины «нарисованная». Так называемая интеграция Украины в ЕС априори невозможна на данном этапе исторического развития украинской государственности. После «Евроремонта» я понял, что этого явно недостаточно, поскольку идея европейской интеграции стала спекулятивным аргументом в грязных руках тогдашних радикальных украинских националистов, представленных в парламенте небезызвестной партией «Свобода». 

Наравне с провозглашением евроинтеграционных лозунгов «Свобода» декламировала лозунги ОУН-УПА, пресловутых Романа Шухевича и Степана Бандеры. «Свобода» объявила себя правопреемником идеологического течения, которое развивал Бандера.
Портрет Степана Бандеры
Портрет Степана Бандеры

Понимая, что, развенчав лишь миф о европейской интеграции Украины, вряд ли что можно изменить в украинском обществе, я попытался затронуть болезненную для Украины и Польши тему Волынской резни.

Моей задачей на съемках было показать трагедию, которая коснулась как польского, так и украинского народа. Фильмом я и хотел сказать, что пострадали обе стороны. О том, кто пострадал больше, сейчас ведутся серьезные споры, но можно точно сказать, кто в этом виноват, — самый настоящий нацизм как крайняя форма радикального национализма. Нацизм, не приемлющий другого мировоззрения, кроме как установленное его постулатами. 

С таким украинским нацизмом столкнулось польское население. И, как ни парадоксально и ни ужасно, с этим же украинским нацизмом столкнулось и украинское население.

Украинское население точно так же страдало от действий бандеровцев. Причем интересно и показательно, что Евромайдан фактически «просидел» под флагами ЕС и черно-красными знаменами УПА.

— Украинские власти признают, что националисты убивали поляков, однако трактовки этих событий сильно разнятся. Различные точки зрения представлены и в Вашей работе. Украинская сторона утверждает, что Волынская резня была спонтанным восстанием народных масс, движением «с низов», а не спланированной акцией УПА. Говорится, что поскольку независимого государства Украина тогда не существовало, то и говорить об организованной кампании убийств поляков нельзя. Соответственно, и геноцида не было.

— Данный аргумент всегда был удобен украинской националистической элите. Украинским националистам удобно говорить, что не было геноцида, так как государства тоже не было. Но если мы возьмем понятие «геноцид», то увидим, что в нём отсутствует какая-либо семантическая составляющая, указывающая на государственность. Речь идет исключительно об убийствах по национальному признаку. При чём здесь государственность? Мне это до сих пор непонятно.

Попробуйте сказать родственникам десятков или, по некоторым данным, сотен тысяч убитых поляков, что Волынская резня не была геноцидом. По какому признаку их тогда убивали? Исключительно по национальному. Если ты поляк, ты должен умереть, потому что ты враг Украины, личный враг последователей Бандеры. 

Ведь достоверно известно, что самые страшные вещи происходили, когда бандеровцы заходили в смешанные сёла. Когда вырезали польские сёла — это ужасно и дико, но в смешанных селах сыновьям говорили убить одного из родителей, потому что он был поляком или полькой. Разве это не геноцид? Это чистейшей воды геноцид. Это не война. Другое дело, что уникальность Волынской резни заключалась в том, что это был геноцид двух народов. 

Это моя четкая позиция: шел геноцид украинского народа тоже, и инспирирован он был всё той же одной силой — ОУН-УПА.
УПА
УПА

— Украинские историки подчеркивают, что всплеск украинского национализма был закономерным ответом на польский национализм: притеснения украинцев польскими властями, кампании «пацификации» украинского населения.

— Я не ставлю под сомнение притеснения украинцев со стороны поляков — они тоже имели место. Глупо это отрицать. Возникает вопрос, насколько эти притеснения были жесткими, чтобы возникла трагедия наподобие Волынской резни, когда за считанные месяцы было вырезано колоссальное количество ни в чём не повинных людей. Я уверен, что это было недопустимо. Возьмем две семьи, живущие на одной лестничной клетке. Ребенок из одной семьи поцарапал гвоздем соседскую дверь. Да, это может стать причиной для раздора, но ведь это не говорит о том, что теперь надо прийти и всю семью сжечь.

Понимаю, что не вполне корректно сравниваю царапину на двери с притеснениями, которые наверняка почувствовали на себе некоторые украинцы со стороны некоторых поляков. 

Но, опять-таки, оно не носило такого массового характера, не было чем-то, что могло привести к кровопролитию.

Если уходить в какие-то психоаналитические теории и гипотезы, пытаться представить на глубинном уровне бессознательное украинской нации, зарождение некоего чувства уязвленности и никчемности, которое спровоцировали поляки… Ну это же смешно. Какова тогда цена украинской нации, если «какие-то» поляки втоптали в грязь, сделали жертвами сильных, свободолюбивых, мощных духом украинцев? Как такое возможно?

— Владимир Вятрович, директор Украинского института национальной памяти, обвиняет Польшу в политизации Волынской резни и завышении количества жертв. Вы согласны с его доводами?

— Я категорически не приемлю подход людей, которые начинают «мериться» жертвами. Данные о жертвах надо отдать на суд историков. Не историков, которые дают комментарии на телешоу, а настоящих ученых. Именно с такими историками я пытался связываться во время работы над фильмом, и мне это удалось. 

С историками, которые оценивают факты с точки зрения науки, подходят к ним взвешенно. На мнение таких людей и нужно опираться, а не на Вятровича и иже с ним.
Владимир Вятрович
Владимир Вятрович

Это мое мнение. Есть история как наука, и есть история как инструмент, позволяющий манипулировать обществом и усиливать межнациональную рознь.

— Польские политики, такие как президент Анджей Дуда и лидер правящей партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский, уже ставят вопрос ребром перед украинским руководством: определитесь, либо Вы идете в Европу, либо остаетесь с УПА. На Ваш взгляд, украинская элита способна отказаться от наследия УПА и проводить реформы, взаимодействовать с ЕС без него?

— Сама парадигма выбора «либо — либо» для Украины некорректна, она не соответствует действительности. Украина в Европу и так точно не идет. Даже если украинское политическое руководство откажется от радикально-националистической идеологии, начнет во внутренней политике использовать более сдержанные методы влияния на общественное сознание и прекратит через подконтрольные СМИ «накачивать» общество националистической идеологией, для Украины дверь в Европу останется наглухо запертой.

Поэтому, на мой взгляд, формулировать вопрос подобным образом со стороны поляков — лукавство. Украина не движется в Европу. 

С цивилизационной точки зрения Евромайдан отодвинул Украину от Европы на десятилетия. Идет переключение внимания населения на националистические идеи.

Идея украинской нации выводится на уровень первостепенной значимости. Власти стремятся направить умственную и духовную энергию украинского народа на вопросы национальной идентичности, в то время как у него под носом разворовываются бюджеты, растут тарифы, происходит обнищание людей. Исторические спекуляции в том числе нацелены именно на это — на переключение внимания с реального положения дел в стране.

— При этом польские и украинские власти часто соглашаются, что сторонам необходимо в будущем прийти к общему пониманию волынских событий, установить некую совместную правду. Вы думаете, это возможно? Способны ли стороны если не примириться, то хотя бы найти точки соприкосновения по Волыни?

— Тут дело не в том, способны ли они, а готовы ли они к этому и входит ли это в систему их целеполагания. Дипломаты способны договориться о чём угодно. Но будет ли им это выгодно? Если у польского руководства как выразителя запросов польского народа есть такая задача и если у украинского руководства, которое тоже, в идеале, должно отражать и претворять в жизнь запросы украинского народа, такая задача есть, они, безусловно, способны прийти к пониманию и добьются этого. Но я считаю, что этого не произойдет. Про поляков сейчас говорить не буду, но украинское руководство, пришедшее к власти на волне Евромайдана, стало заложником своих собственных спутников, националистических лозунгов и идей.

ЕвромайданЕвромайдан

Всегда находятся люди, которые ищут решения финансовых вопросов за счет отвлечения внимания населения на частные, узкие и не имеющие ничего общего с действительностью проблемы. Украинское руководство стало заложником ситуации, которую оно само породило. Оно само кричало: «Бандера — герой», «Бандера прийде — порядок наведе!» — и этого добилось. 

Теперь любой демарш — шаг влево, шаг вправо от украинского национализма — будет оцениваться его сторонниками как попытка к бегству. А как поступают с беглецами, вы знаете.

Даже если будет дана отмашка Берлина или Вашингтона (есть такие версии) на смену идеологии, ничего не поменяется, потому что националистическая идеология слишком сильно разрослась. 

*УПА, запрещенная в России экстремистская организация — прим. RuBaltic.Ru

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!