Недавний рейд Полиции безопасности Латвии (ПБ), в результате которого пострадало несколько игроков Airsoft, произвёл большой резонанс в стране. Игроки утверждали, что работники ПБ пытали их электрошокерами и били. В свою очередь представители спецслужб поначалу заявляли, что их сотрудники никого не трогали, а лишь провели опрос, однако потом признали, что силу в отношении игроков всё же применяли. О том, насколько правомерно было применение физической силы и есть ли шанс у игроков получить компенсацию, если будет доказано превышение полномочий, порталу RuBaltic.Ru рассказал секретарь Латвийского комитета по правам человека Александр КУЗЬМИН:
– Александр Вадимович, в Полиции безопасности признали, что применение физической силы к игрокам действительно было, хотя сначала это отрицалось. Основываясь на Вашем юридическом опыте, можете ли Вы сказать, насколько правомерны были данные действия?
– Честно говоря, я не думаю, что такие действия со стороны Полиции безопасности были правомерны. На мой взгляд, в этом случае имеется явное превышение полномочий с их стороны. По их словам, «физическая сила была применена только для того, чтобы обеспечить выполнение требований Полиции безопасности, соответствующих законодательству». Однако в статье 13 Закона о полиции чётко сказано, в каких случаях сотрудники полиции могут применять силу, и таких случаев всего шесть.
Первое: отражение нападения на людей, включая полицейских. Второе: отражение нападения на здания, помещения, строения, транспортные средства или освобождение объектов, захваченных вооружёнными людьми. Третье: освобождение заложников. Четвёртое: предотвращение массовых беспорядков и нарушений общественного порядка. Пятое: задержание и доставка в полицейский участок правонарушителей и сдерживание задержанных, арестованных, осуждённых лиц при их неподчинении или сопротивлении сотрудникам полиции. И, наконец, шестое: пресечение злостного неподчинения законным требованиям работников полиции.
Если рассматривать каждый случай отдельно, то ни один из них не подпадает под необходимость применения силы.
Не было ни захвата зданий, ни заложников, ни массовых беспорядков, ни задержания нарушителей. Также мне не верится, что страйкболисты давали повод применять силу, нападая на полицейских или злостно не подчиняясь их законным требованиям, потому что в таком случае сейчас бы их преследовали и выдвигали против них обвинения за неповиновение сотрудникам полиции, чего, как мы видим, не происходит.
– Такой шанс существует, и прецеденты, доказывающие неправомерность действий работников полиции, в моей практике были. Например, в 2010 году во время приезда в Ригу мэра Москвы Юрия Лужкова был заявлен митинг на Ратушной площади за переименование всем известной улицы Дудаева. В то же время, когда участники митинга стали собираться, к ним подошли сотрудники полиции и сообщили, что митинг проводить запрещено. Тогда был устроен пикет на улице Яуниела, так как по закону если о времени проведения пикета не было сообщено в СМИ, то и муниципальные органы об этом можно не извещать.
Однако полиция не приняла во внимание данную норму закона и задержала нескольких участников пикета, в том числе и меня. В результате нас несколько часов возили по городу, перемещая из одного полицейского участка в другой, а потом продержали несколько часов в участке. После того, как нас отпустили, я подал в суд на необоснованное задержание, и через три года разбирательства суд встал на мою сторону и присудил компенсацию морального ущерба. Полиция утверждала, что мы нарушили порядок проведения массовых мероприятий, тогда как я доказывал, что никаких нарушений не было и полиция не имела никакого права нас задерживать. В конечном счёте суд моими доказательствами удовлетворился и данное дело я выиграл. Так что если экстраполировать моё дело на нынешнюю ситуацию, то при наличии чётких аргументов и доказательств, что, применяя силу, сотрудники ПБ превысили полномочия, потерпевшие вполне могут получить компенсацию.
В то же время все размышления о шансах выигрыша этого дела только теоретические. Так как, чтобы оно дошло до суда, нужно заявление со стороны потерпевших.
И здесь ещё большой вопрос, рискнёт ли кто-то из страйкболистов подать жалобу в Генеральную прокуратуру на сотрудников Полиции безопасности. Ведь пока нет заявления, нет и дела.
– Но ведь, судя по сообщениям в прессе, пострадавшие как раз планируют обратиться в Генеральную прокуратуру?
– Планирование обращения и обращение – это всё же две разные вещи. Данный случай не исключение, притом что судебная тяжба, как известно, это всё же довольно длительный и трудный процесс. Моё дело, как я говорил, длилось три года, и могу сказать, что не все люди согласны на это, многие предпочитают оставить всё как есть.
Вообще мне кажется, что вся эта ситуация направлена на создание такой устрашающей атмосферы для активистов, которые не согласны с внешней политикой Латвии и позволяют себе симпатии к России, а страйкболисты просто были удобной целью. Поэтому если эти люди действительно обратятся в суд, то будет понятно, что цель достигнута не была. Тогда как если никакого обращения с их стороны не будет, то я не исключаю «закручивания гаек» и возможного повторения подобных рейдов.
– Для начала я хотел бы обсудить с ними, какие у них есть свидетели и доказательства незаконного применения силы, ведь Вы же понимаете, что Полиция безопасности будет всё отрицать и предоставит свои контраргументы. Поэтому доказательства здесь должны быть веские. Если я посчитаю, что такие доказательства у них есть, то я согласился бы вести это дело. Латвийский комитет по правам человека уже более двадцати лет безвозмездно помогает людям в отстаивании их прав. Этот случай как раз показывает возможное нарушение прав работниками силовых структур, так что я готов за него взяться.
