×
Политика Политика

«Языковые инспекторы Латвии приходят по доносу – это сведение счётов с русскими»

Источник изображения: ves.lv

На днях Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ) выпустил вторую часть мониторинга правового положения национальных меньшинств, который посвящён языковой политике Латвии. Об актуальности языкового вопроса, изменениях законодательства в этой сфере и предложениях международных структур порталу RuBaltic.Ru рассказал автор доклада, сопредседатель ЛКПЧ Владимир БУЗАЕВ:

– Владимир Викторович, Ваш доклад называется «Одноязычие в двуязычной стране», однако многие опросы общественного мнения показывают, что большинство как латышей, так и русскоязычных жителей Латвии неплохо знают язык своего соседа, поэтому можно ли говорить об «одноязычии»?

– «Одноязычие» в данном случае – это юридический термин. По нормативным актам все языки в Латвии, кроме латышского и ливского, являются иностранными и не имеют никакого статуса. 

«Одноязычие» – это мечта наших правящих политиков, хотя по факту такого нет, ведь русский язык в Латвии является вторым по распространённости и не намного уступает латышскому.

В то же время если говорить о знании языка, то это совсем другая проблема. В начале становления первой республики латышский язык знали только 15% русских, да и латышей, знающих какой-либо язык помимо родного, было меньше половины – 40%. Однако никаких языковых аттестаций, кроме аттестаций чиновников, в первой республике не было. В свою очередь, вторая республика пошла другим путём и стала использовать языковую аттестацию как главное оружие выдавливания национальных меньшинств из страны. Ведь самооценка твоих знаний – это одно, а удостоверение, которое ты должен предъявить при устройстве на работу, – это совсем другое.

– Есть ли у Вас данные, сколько человек прошли эту языковую аттестацию?

– Они с большим трудом мною были обнаружены, произвели на меня неизгладимое впечатление, а теперь известны и более широкой публике. Языковая аттестация была введена весной 1992 года, и её должны были пройти все жители Латвии, окончившие не латышские школы, что является самым надёжным определением этнической принадлежности. Ей подверглись около 500 тысяч из примерно 700 тысяч занятых в тот момент в народном хозяйстве нелатышей. В лучших традициях «правового государства» переходный период от её объявления до начала составил всего один месяц. По плану завершиться она должна была за восемь месяцев, а лица, не прошедшие аттестацию, должны были быть уволены с работы.

В свою очередь, по данным переписи населения 1989 года латышский язык знали лишь 20% национальных меньшинств, и было априори ясно, что 80% из них эту проверку на знание латышского языка не пройдут. Все мы помним, как в то время русскоязычные массово уезжали из страны, и языковая аттестация, на мой взгляд, – это главная причина отъезда.
эмиграция русскоязычных

Самое интересное, что мне удалось найти данные, сколько взрослых нелатышей с момента введения закона и по настоящее время выучились латышскому языку. Их оказалось примерно в восемь раз меньше, чем лиц, подвергнувшихся аттестации. Вообще, подавляющее большинство средств, выделенных на языковые курсы, было из различных международных фондов, тогда как обучение взрослых латышскому языку за счёт госбюджета практически отсутствовало. То есть государство предъявило людям требования, но ничего не сделало, чтобы помочь им эти требования выполнить.

– Но это всё было в 1990х годах, может, сейчас эта проблема уже не актуальна?

– В нынешнем XXI веке эта проблема, наоборот, лишь усугубилась. Если ранее было лишь три категории владения языком, то начиная с 2000 года стало шесть категорий, которые, в порядке возрастания объёма знаний, располагаются следующим образом: A1, A2, B1, B2, C1, C2. Правда, следует отметить, что удостоверения, которые были получены до этого, остались действительными для трудоустройства, и пересдавать экзамен никому, кроме соискателей видов на жительство, не нужно.

За последние 15 лет аттестации подверглись ещё 112 тысяч человек, из которых 16% её не выдержали, а 46% выдержавших получили самую низшую категорию «А». 

С учётом того, что в Латвии все профессии в общественной сфере, а с 2011 года и треть профессий в частной сфере требуют для занятия ими языкового удостоверения, то можно сказать, что для более чем половины русскоязычных оказывается недоступно значительное количество профессий из-за недостаточного знания латышского языка.

В свою очередь, высшую категорию «С1» или «C2» получили лишь 15% от прошедших аттестацию начиная с 2001 года и по сей день. Однако это совсем не означает, что у них не может быть никаких проблем. Работники Центра государственного языка, так называемые языковые инспекторы, имеют право прийти к любому человеку и проверить, удовлетворяют ли его знания латышского языка занимаемой им должности. Ко мне на консультацию как-то пришла женщина-адвокат, потому что коллеги написали на неё донос о том, что она говорит по-латышски с акцентом. В правилах же Кабинета министров ничего про акцент не сказано, но тем не менее ей пришлось пережить много неприятностей, доказывая, что её знания латышского языка соответствуют требуемой для её профессии категории С2.

– И часто ли эти языковые инспекторы пользуются своим правом?

– С 2000го по 2015 г. Центром госязыка было возбуждено 11183 административных дела, из которых только 49 первоначальных постановлений было отменено. И большинство из них – 7336, или 65% всех дел, – как раз по неиспользованию латышского языка в необходимом для исполнения должностных обязанностей объёме. Вообще же за последний год количество жалоб стало вдвое больше. Языковые инспекторы в основном приходят по доносу и, особо не разбираясь в произошедшем, накладывают на людей штрафы. Правда, их можно оспорить в суде, но, к сожалению, большинство пострадавших дело до суда стараются не доводить, предпочитая или заплатить штраф, или искать другую работу.

Однако если говорить о конкретных делах, которыми занимался наш комитет, то могу сказать, что они все отличались явной неконкретностью. Было совершенно непонятно, чем авторы этого доноса обижены, при каких обстоятельствах латышский язык использовался не в должном объёме и какой ущерб был нанесён этим исполнению штрафуемыми их обязанностей или обществу. 

На мой взгляд, это лишь сведение счётов с русскоязычными жителями Латвии и попытка всеми возможными способами ухудшить им жизнь.
латвийские русские

В подтверждение своего мнения приведу пример, когда ректор Рижской юридической высшей школы Джордж Улрих и ректор Рижской высшей экономической школы Андерс Палзов языковой проверки счастливо избежали, хотя они по закону обязаны знать латышский язык на категорию «С1». Руководитель Центра госязыка Антон Курситис, объясняя, почему они не подверглись штрафам, отметил, что обучение в этих вузах проходит только на английском языке, и, соответственно, ущерб с точки зрения интересов латышского языка невелик. Но я уверен, если родной язык ректоров был бы не английский, а русский, отношение к ним было бы совершенно другое. Ведь у всех русских учителей имеется категория «С1», однако при проверках языковые инспекторы всегда находят, кого можно оштрафовать.

– Обрисованная Вами ситуация довольно печальная. Как Вы считаете, есть ли надежда, что она когда-нибудь улучшится?

– Чтобы ситуация улучшилась, необходимо международное давление. Например, в 2002 году в Сейме Латвии выступал генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон, который доходчиво объяснил, что ни в одной стране мира языковых требований к депутатам нет, и наши народные избранники, озабоченные вступлением Латвии в ЕС и НАТО, очень быстро большинством голосов проголосовали за изменение закона.

Печально, но через семь лет после того, как эти организации признали Латвию своей, ограничения оказались возобновлены, и Центр госязыка проводил тотальную проверку депутатов из числа представителей нацменьшинств во всех крупных городах Латвии. Тем самым, я считаю, сейчас нужно говорить не об улучшении ситуации, а о недопущении её ухудшения, и действия ЛКПЧ как раз и направлены на это. Например, благодаря нашему докладу Комитет по правам человека ООН в 2014 году рекомендовал Латвии изменить Закон о языке и его правоприменительную практику, в частности прекратить языковые проверки, о которых мы говорили. К сожалению, Латвия отказалась выполнять эту рекомендацию, но в то же время притормозила своё наступление на права нацменьшинств. Однако я уверен, что если бы этой рекомендации не было, то ситуация в языковой сфере была бы сейчас гораздо хуже.

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!

Новости партнёров