×
Политика Политика

Своего у нас отбивали две сотни боевиков: как офицер ВСУ перешел на сторону Донбасса

Источник изображения: lnr.media

Украинский спецназ в районе проведения так называемой Операции объединенных сил (ООС) ликвидировал нескольких националистов и поддержавшего их военнослужащего из танковой бригады. По сообщениям управления Народной милиции Донецкой народной республики (ДНР), в перестрелке погибло до пяти радикалов. Очевидно, после подписания «формулы Штайнмайера» и решения Зеленского развести силы в районе Петровского и Золотого отношения между силовиками и ультраправыми на Украине обостряются. Впрочем, они никогда не были идиллическими. Об этом аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал кадровый офицер ВСУ Денис Хитров, которого спецслужбы обвинили в государственной измене.

— Денис, мы закончили разговор на стягивании батальонов территориальной обороны к границе с Крымом в марте 2014 года. Что было дальше?

— Дальше — первая ротация, Мариуполь. Сидели на аэродроме, ждали высадки российского десанта, — улыбается. — Прямо на взлетной полосе, с автоматами.

Затем начали выходить первые люди из Крыма. Там же контингент военных составлял более 19 тысяч человек. А вышло всего около трех с половиной тысяч.

У меня перед глазами были так называемые «списки зрадныкив» (предателей). ФИО, дата рождения, место призыва, место службы… Естественно, господа из прокуратуры не могли обработать такой объем информации и «закрепить» все уголовными делами.

К чему это привело? В октябре 2017 года в Лукьяновском СИЗО я встретил своего крымского товарища-военнослужащего.

Его судили по части 1 статьи 111 (государственная измена). Хотя в российской армии он не служил. Он просто в тот момент не выехал из Крыма, представляете?

Как я понимаю, четкого приказа о выводе войск с точками передислокации тогда просто не было.

— Почему его не отдали?

— Не знаю. По боязни, возможно… Но я сильно сомневаюсь, что это чья-то глупость. Не может быть человек с погонами при большой должности настолько недальновидным. Видимо, свою пятую точку прикрывали. Когда-нибудь разбор полетов все равно будет, тогда и узнаем всю подноготную.

— Какая мотивация была у военнослужащих, которые выходили из Крыма?

— У каждого своя. Мы примерно понимаем, почему большинство предпочл остаться. Потому что прекрасно понимали: на Украине их ничего хорошего не ждет. В Крыму у многих жилье, семьи, хотя бы какой-то островок стабильности. И он становился особенно ценным на фоне того, что происходило на «материке».

Один мой товарищ вышел из Крыма, позвонил мне и сказал: «Наверное, я дебил».

Некоторое время он жил в Одессе в служебном кабинете. Оно и понятно: квартиру получить у нас нереально. На 2016 год только гарнизонная очередь составляла порядка 7 тысяч человек. То есть даже если соблюдать все законодательные моменты и отдавать силовикам 10% жилья с каждого построенного дома, то, я думаю, лет через 150 можно справиться.

— В 2014 году, когда началась антитеррористическая операция (АТО), вы продолжали служить?

— Да. Было примерно так: отбыли ротацию, уехали. Какой-то отпуск, какое-то медицинское обследование, по желанию — беседа с психологом. И рутинная служебная деятельность в ожидании следующей ротации.

— Чем занимались непосредственно в зоне АТО?

— В 2014 году служил в режиме, что называется, куда пошлют. Не помню, чем я не занимался. Начиная от первичных действий на месте, где один военнослужащий застрелил другого, заканчивая сопровождением колонн.

А в 2015 году уже более-менее определились: на пустых местах появились комендатуры. Занимали какие-то здания по согласованию с местной администрацией, пытались наладить там быт и службу. У меня в 2015 году была комендатура первого разряда города Красноармейска (тогда его еще не переименовали в Покровск). Начальник военной инспекции безопасности дорожного движения. Зона ответственности — несколько районов, вплоть до Марьинки и Авдеевки.

— Полагаю, местные жители относились к Вам не лучшим образом...

— Поначалу да. Если ты пришлый, да еще и в форме, это сразу настораживает. Но потом отношение все-таки начало выравниваться.

— Можете вспомнить какую-нибудь нетривиальную историю, которая произошла с Вами во время службы в зоне АТО?

— Расскажу об одном замечательном, на мой взгляд, случае.

Апрель, первая половина дня, железнодорожный переезд за Димитровым (уже на подступах к Красноармейску). «Газель» с черными номерными знаками. Для меня черный номер — это признак военного автомобиля. Я его, естественно, останавливаю. Там сидят два «кадра» в форме, при экипировке, даже с каким-то оружием.

Я не сразу рассмотрел номер, а там было указано, что ребята из какой-то роты «Правого сектора» (организация, запрещенная в РФ — прим. RuBaltic.Ru). У меня сразу вопрос: «Вы что за номерной знак себе прицепили? Раз уж прицепили — давайте по процедуре. В машине что?»

«Личные вещи», — отвечают.

«Давайте посмотрим».

Открываю. Там все, начиная от нижнего белья и заканчивая бытовой техникой... По-быстрому сработали — прихватили все, что плохо лежало.

«Вы не против, если мы в комендатуру проедем? — говорю. — Опишем все в соответствии с процессуальными нормами». Они согласились. Но не успели мы толком заехать в комендатуру, как за нами приехали человек двести их побратимов.

— «Правосеков»?

— Да. Приехали своих отбивать. И все так, как положено: газ, квас, керогаз, легкие наркотики, тяжелая музыка. Пришли их парламентеры: «Отдавайте». Комендант встал в позу. Он товарищ местный, причем там выслуга за 38 лет зашкаливала — целый полковник. Сказал, что никого отдавать не собирается, все будет по закону.

После этого за «железкой» начали раскладываться минометы. Ребята конкретно подготовились. Мы тоже начали готовиться: расчехлили пулеметы, мешки на центральном входе разбросали. Нас немного — 36 человек. Зато мы в здании, а они на открытой местности.

В Стаханове стояла 25-я бригада. Несколько ее подразделений находилось в нашем оперативном подчинении, как раз на случай каких-то серьезных заварушек.

В общем, десантники вовремя подоспели. И парламентеры «Правого сектора» сразу выкинули белый флаг. Предложили договариваться.

Комендант сказал: «Теперь уже точно никто ни с кем договариваться не будет. Выстраиваемся в колонну и едем в горотдел полиции. Пусть там с вами разбираются — к нам вы никакого отношения не имеете».

Сочувствующие в интернете сразу начали строчить гневные посты: посмотрите, дескать, что менты творят. Подкинули нашим побратимам наркотики, все по отработанной схеме… Тут же звонки «сверху»: «Что вы там вытворяете?»

Ничего не вытворяли, на самом деле. Действовали четко в рамках закона. Но общественное мнение начало закипать, волонтерская среда возбудилась.

— Знаете, до сих пор ходят разговоры, что добровольческие батальоны только формально влились в структуру ВСУ. А по факту они сохраняют какую-то внутреннюю самоорганизацию, и с регулярной армией у них очень непростые отношения.

— Думаю, что на тот момент военное командование поступило довольно мудро. Ведь добробаты присоединялись к ВСУ не в качестве отдельных подразделений.

Перед ними стоял выбор: или сложить оружие и уйти куда-нибудь подальше, или войти в ту или иную существующую воинскую часть. По два-три человека, а не скопом.

Это правильное решение. Оно, кстати, давно известно. Если появилось какое-то осиное гнездо, не надо его уничтожать. Надо раскидать людей по разным ротам, батальонам и так далее. Прямого контакта между собой они иметь не будут.

— Но ведь некоторые добровольческие формирования сохранились. Скажем, полк «Азов» (запрещен в РФ — прим. RuBaltic.Ru) никто распылять не стал — реорганизовали и подчинили Национальной гвардии.

— Да, Вы правы, «Азов» влился полным составом. Там ребята, так скажем, с подпорченным самосознанием. С одним из них я разговаривал по душам. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что это психически нездоровый человек.

 

Окончание следует

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!

Читайте также
Запад «сольет» Украину Путину за отказ от минского процесса
11 октября 2019
Владимир Зеленский заявил, что Минский процесс не является безальтернативным. Видимо, молодой украинский президент не понимает простых вещей: если он «забьет» на выполнение Минских соглашений, Запад со спокойной душой «сольет» Украину Путину.
Донбасс будет интегрирован в Россию вместо Украины
14 октября 2019
Руководитель фракции «Слуга народа» в Верховной раде Давид Арахамия признался, что у Украины нет денег на восстановление Донбасса. Этот вопрос тревожит и президента Владимира Зеленского, который всех подряд призывает инвестировать в Донецк и Луганск после их «деоккупации».
Зеленский поставил окончание войны в Донбассе в зависимость от встречи с Путиным
10 октября 2019
Окончание войны в Донбассе возможно после встречи президентов Украины и России Владимира Зеленского и Владимира Путина.
Зеленский обвинил Порошенко в подталкивании украинцев к новому майдану
10 октября 2019
Бывший президент Украины Петр Порошенко подталкивает людей к проведению очередного майдана против разведения сил и средств в Донбассе.
Новости партнёров