Почти год назад, 20 февраля 2017 года, ушел из жизни постоянный представитель России при ООН и в Совете Безопасности ООН Виталий Чуркин. 19 февраля на телеканале «Россия» состоится премьера документального фильма о российском дипломате. Своими наблюдениями о жизни и карьере Виталия Чуркина, о впечатлениях от общения с родственниками, коллегами и оппонентами дипломата с аналитическим порталом RuBaltic.Ru поделился автор картины Сергей БРИЛЕВ:
— Г‑н Брилев, почему Вы решили сделать фильм о Виталии Чуркине?
— Во-первых, есть дата. Ровно год, как он ушел из жизни. Во-вторых, Чуркин был одним из самых узнаваемых российских дипломатов. Очень жалко, что такой фильм не сделали о нём при его жизни.
— Были ли Вы знакомы с Виталием Ивановичем?
— Я был с ним знаком. Мы с ним общались в ООН, на прямых включениях и на юбилее МГИМО, который мы оба закончили. Не могу называть это знакомство близким, но профессиональное знакомство у меня с ним было.
— Как бы Вы могли охарактеризовать Чуркина?
— Этому посвящен весь фильм. Могу сказать, что из уст самых разных людей, неважно, россияне они, американцы, китайцы, звучат три мысли. Во-первых, не сговариваясь, все его называют «маэстро дипломатии». Во-вторых, все называют его очень русским человеком. Притом, конечно, он был весьма космополитичен в манере одеваться — четверть века, проведенные на Западе, естественно, давали о себе знать.
И третье: Чуркина называют человеком, которым двигала прежде всего идея справедливости, на которую он накладывал свое профессиональное мастерство, профессиональные обязанности и министерские задания. В этом треугольнике посылов и был выстроен фильм.
— Как бы Вы объяснили популярность Чуркина среди обыкновенных граждан? С чем она связана?
— Постоянный представитель России в Совете Безопасности ООН — это по определению очень публичная должность. Если взять наших послов, то кого еще знают? Послов в странах — постоянных членах Совета Безопасности: в США, во Франции, в Британии, в Китае. Я бы напомнил, что имя Сергея Лаврова было на слуху, когда он был постпредом в ООН (занимал эту должность с 1994‑го по 2004 год — прим. RuBaltic.Ru).
Кроме того, у Чуркина была фирменная манера выражаться. Как справедливо мне сказал один из собеседников, «это человек, у которого было огромное количество экспромтов, которые он готовил всю жизнь».
Это не значило, что у него была какая-то хлесткая фраза, которая лежала на полочке памяти и должна была быть использована непосредственно в какой-то момент. У него был колоссальный интеллектуальный багаж и колоссальное личное обаяние. Не будем забывать, что в силу этого природного обаяния Виталий Иванович еще ребенком был отобран играть в кино. Благодаря сочетанию факторов он и стал очень яркой звездой в истории отечественной дипломатии.
— Финальный эпизод съемок фильма состоялся на возложении цветов к памятнику «Спасибо за Русское Нет», который был установлен в Боснии в память о Чуркине и его вето в Совете Безопасности ООН. Какую роль в карьере Виталия Ивановича сыграла дипломатическая служба в 1992–1994 годах в Югославии?
— Это был тяжелейший момент в истории и Балкан, и России. Давайте не забывать, что на тот момент в Москве шли ожесточенные дебаты по поводу внешнеполитического курса, которым должна следовать новая Россия. Этот факт и та сумятица, которая была на Балканах, превращали миссию Чуркина в тяжелейшую.
Он должен был проявлять свое искусство дипломатии сразу по нескольким зачетам: дебаты в Москве, строптивость всех участников балканского процесса и задача по препятствованию превращению России во второстепенного игрока на Балканах.
Только развалился Советский Союз, Россия еще не заняла определенную для себя самой нишу в мире. И напротив, Североатлантический альянс и Европа в тот момент исходили из концепции «конца истории», им казалось, что главные и единственные — это они. Этот набор факторов делал миссию Чуркина очень сложной.
В те годы оценки его деятельности были достаточно противоречивы. В сухом остатке мы имеем сегодня состоявшуюся автономию Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины. Называя вещи своими именами, сербы потеряли земли в Хорватии и в Косово, но в Боснии у них есть своя автономия, элементы государственности и самостоятельности — это безусловное достижение тогдашней дипломатии Чуркина.
— В анонсе фильма показаны отрывки из интервью с постоянным представителем США при ООН в 2013–2017 годах Самантой Пауэр. Как отзываются о Чуркине его политические оппоненты?
— Для этого лучше смотреть фильм. Могу сказать, что там есть очень широкий набор собеседников: Саманта Пауэр и Генри Киссинджер, коллеги Чуркина по Совбезу из КНР, из Италии, друзья детства и приятели по институту.
Что касается оппонентов, все они называют Чуркина другом, потому что его профессионализм был таков, что он был в состоянии разделить политическую повестку и личные отношения, а даже если это смешивалось, использовал свои добрые личные отношения с людьми для ведения переговоров по делу.
Чтобы узнать, о каких переговорах и делах идет речь, нужно фильм смотреть.
— То есть никакой агрессии или обиды у оппонентов Чуркина нет?
— Они — профессионалы, люди, которые идут на государственную службу, в дипломатию. Это их работа.
— Наверняка, в фильм из-за временных ограничений не вошли некоторые эпизоды. Что важного зритель не увидит в фильме в понедельник?
— Я думаю, что это первый, но, вполне вероятно, не последний фильм. Не обязательно именно о Чуркине, но уж точно не последний о дипломатической службе. Я или другой автор, который когда-либо возьмется за такую тему, мимо Чуркина не пройдет.
У меня есть, естественно, какие-то запасники, и с теми людьми, которые этой темой займутся, я с удовольствием своим видением поделюсь.
Очень трудно оценивать работу над фильмом в человеко-часах или в минутах телевизионного производства. Там счет на тысячи идет. Я вам скажу в страницах.
Когда все записанные интервью были расшифрованы, их объем составил 137 страниц. Стандартный телевизионный сценарий, чтобы получилось 52 минуты, — это 18–21 страница. В моем случае сейчас 18. Вот и считайте: 18 страниц из 137.
Естественно материала много. Будем продолжать работать.
