В ответ на самовольные действия Константинополя, который прислал на Украину своих экзархов, Синод Русской православной церкви принял решение разорвать с ним «дипломатические» связи. Отныне во время богослужения в храмах РПЦ не будут упоминать имя патриарха Варфоломея. Сослужение русских священников с представителями Константинополя и их участие в структурах под председательством Вселенского патриархата также прекращаются. Отношения между церквями постепенно заходят в тупик: до разрыва евхаристического общения остается последний шаг. На пороге раскола стоит весь православный мир, но его последствия в первую очередь ощутит на себе Украина.
Конечно, вменяемые граждане «незалежной» предчувствуют большую беду. А вот сторонники неканонического Киевского патриархата, напротив, не могут дождаться, когда Варфоломей предоставит Украине вожделенный Томос об автокефалии. Позицию раскольников в интервью «Украинской правде» недавно озвучил видный архиепископ УПЦ КП Евстратий (Зоря). По его мнению, Константинополь должен реабилитировать патриарха Филарета, которого Архиерейский собор РПЦ в 1997 году предал анафеме, затем в Киеве пройдет объединительный собор и будет избран предстоятель новой церкви. В ее лоно якобы перейдет большинство архиереев канонического украинского православия. И конец расколу! Константинополь придет — порядок наведет.
Что ж, можно только позавидовать оптимизму Филарета и его свиты. Но так ли будет развиваться ситуация на самом деле? Ответить на этот вопрос помогает опыт Эстонии, о котором на Украине почему-то никто не вспоминает. А ведь в Эстонской Республике происходили похожие (подчас просто идентичные) процессы. До недавнего времени маленькая Прибалтийская страна рассматривалась как «горячая точка» православного мира. Отчасти конфликт удалось преодолеть, Москва и Константинополь в итоге поладили, но Эстония так и осталась конфессионально расколотой.
Кризис православия в республике уходит корнями в досоветский период ее истории. После распада Российской империи Эстония обрела независимость, и церковные иерархи не могли закрывать на это глаза. С учетом сложившейся политической обстановки и желания самих верующих Священный Синод и Высший церковный совет Православной российской церкви предоставили автономию новообразованной Эстонской православной церкви.
Но эстонских сановников, как и руководителей молодой республики, которые стремились порвать все связи с Москвой, новый статус не устраивал. Поэтому в 1923 году архиепископ Александр (Паулус) отправился просить у Константинопольского патриарха Мелетия IV автокефалию. То же самое сегодня делают украинцы.
Патриарх Мелетий никакой автокефалии не дал, но свой шанс решил не упускать: он просто переподчинил себе Эстонскую церковь. Так на правах автономии в юрисдикции Константинополя появилась Эстонская православная митрополия. И чем это обернулось для православных верующих в республике? Началом разделения.
Как свидетельствуют исследователи эстонского православия протоиереи Николай Балашов и Игорь Прекуп, русские приходы противились переходу в новую юрисдикцию без благословения патриарха Московского Тихона. Весной 1924 года русские общины Таллина даже пытались созвать свой съезд и выйти из подчинения эстонского митрополита, но проведению собрания помешало МВД.
После присоединения республики к СССР в 1940 году Эстонская апостольская православная церковь поспешила вернуться в лоно Московского патриархата (правда, ее автономия была упразднена). Еще раз Синод ЭАПЦ ненадолго отвернулся от Москвы в период гитлеровской оккупации.
После освобождения Эстонии оставшиеся верными Константинополю иерархи перебрались в Стокгольм, но в 1961 году их структура прекратила существование, а спустя 17 лет Вселенский патриарх Димитрий признал Томос об автономии Эстонской церкви 1923 года недействительным.
На этом, казалось бы, нужно подвести итог притязаний Константинополя на каноническую территорию РПЦ, которые не привели ни к чему, кроме смуты и раздора в религиозной жизни Эстонии. Но в 1990-е годы Вселенский патриархат инициировал новый раскол.
История пошла по спирали: после развала СССР Москва инициировала процесс восстановления эстонской автономии, который завершился в 1993 году.
Но некоторым иерархам Эстонской церкви и светским властям этого показалась мало (70 лет назад сложилась аналогичная ситуация). Инициативы перехода в константинопольскую юрисдикцию выдвигали как в самой Эстонии, так и в Стокгольме, где снова объявился некий альтернативный Синод ЭАПЦ.
Именно его новые власти посчитали правопреемником эстонского православия, зарегистрировав устав организации в 1993 году. Вопрос с каноническим статусом новой церкви решился довольно быстро: 22 февраля 1996 года Константинополь «по настоятельной просьбе Эстонского правительства и подавляющего большинства эстонских приходов» возобновил действие Томоса 1923 года.
Таким образом на территории Эстонии появились две православные церкви, которые не признавали друг друга. Церковный раскол, инициированный Константинополем несколько десятилетий назад, окончательную форму приобрел в середине 1990-х годов.
Власти Эстонии тоже надеялись, что новообразованная ЭАПЦ будет единой православной структурой в стране. Вероятно, по этой причине Эстонской православной церкви Московского патриархата методично отказывали в регистрации устава. Только в 2002 году поле избрания нового президента Арнольда Рюйтеля ЭПЦ МП получила легальный статус.
Официальной регистрации Эстонской православной церкви противилось не только государство, но и клирики ЭАПЦ, которые грезили о религиозной монополии в республике. Когда стало ясно, что ЭПЦ вскоре обретет законное положение, представители Константинополя возмутились… ее названием!
«Негоже Русской православной церкви «маскироваться» под эстонскую», — жалобу примерно такого содержания ЭАПЦ направляла премьер-министру и министрам внутренних и иностранных дел.
А в 2000 году синод ЭАПЦ принял решение, по которому названия «Эстонская апостольская православная церковь» и «Эстонская православная церковь» становились буквально тождественными. Второе наименование у эстонцев ассоциировалось со структурой Московского патриархата. Неудивительно, что прихожане начали путаться. «Уже сейчас к нам обращаются как к представителям русских православных приходов», — говорил первый секретарь митрополита ЭАПЦ Мелетий Ульм.
Законодательство предусматривало, что названия церквей должны четко отличаться друг от друга. Вероятно, на это уповали сторонники Константинополя, однако в отделе по вопросам религии МВД Эстонии посчитали, что наименование Эстонской православной церкви Московского патриархата вполне соответствует требованиям.
Словом, битву за имя ЭАПЦ проиграла. Почему это важно? Прежде всего, потому что речь шла об объектах церковной собственности (изменив название, Эстонская церковь не могла бы на них претендовать). Но это не единственная причина.
ЭАПЦ было важно легитимизоваться в глазах эстонского народа, доказав, что только она является подлинно национальной церковью.
Не будем забывать, что на Украине раскольники из УПЦ КП тоже ставят вопрос о переименовании канонической православной организации. «Как Русская церковь захочет оформить свою структуру — это ее дело, — размышляет тот же Евстратий (Зоря). — Но наша позиция такова, что она должна носить правдивое название — Русская православная церковь. Не надо вводить в заблуждение верующих, которые думают, что они ходят в украинскую церковь, потому что так написано на вывеске. На самом деле они ходят в Русскую церковь, потому что нынешняя Украинская православная церковь такая же украинская, как и "Украинский выбор" Медведчука».
Пан Евстратий лукавит: на самом деле УПЦ имеет широкую автономию, которая граничит с независимостью. «Мы самостоятельная церковь, — говорит блаженнейший митрополит Онуфрий. — И все атрибуты, необходимые для нормального служения Богу и народу, мы имеем. У нас есть свой Синод, ни от кого не зависимый, у нас есть свой Архиерейский собор, который тоже ни от кого не зависит. Решения нашего Синода и Архиерейского собора являются окончательными, и никто их не может оспаривать, не может накладывать на них вето. У нас есть свой церковный суд, который является конечной инстанцией».
Но оппоненты Украинской православной церкви в детали не вдаются: они играют на эмоциях.
По сути, вся стратегия дискредитации канонической УПЦ сегодня сводится к тому, чтобы представить ее церковью «агрессора», в которой что ни клирик — то агент ФСБ в рясе. Эстония через это тоже проходила.
«То, что сегодня происходит на украинской земле, напоминает сценарий, по которому проходил раскол и в Эстонской православной церкви», — говорил год назад митрополит Таллинский и всея Эстонии Корнилий (Якобс). Заметим, что тогда речь не шла о создании на Украине единой поместной церкви при содействии Константинополя. Сейчас аналогии напрашиваются еще больше.
Тему церковного раскола в Эстонии можно развивать вглубь и вширь, но для нас важно ответить всего на один вопрос: чего добился Константинополь в попытках оспорить каноническую территорию Московского патриархата? Удалось ли ему объединить православную общину Эстонии? Нет. Здесь по-прежнему действуют две церкви, и отношения между ними остаются, мягко говоря, натянутыми.
Более того, церковная структура Константинопольского патриархата в Эстонии после раскола оказалась очень малочисленной.
«Несмотря на то, что в результате событий 1990-х годов и проявленных тогда политических усилий она владеет большей частью храмов Эстонии, и владеет на признанных государством правах законной собственности, по количеству верующих все приходы константинопольской юрисдикции многократно уступают Эстонской православной церкви Московского патриархата, доныне остающейся временным арендатором значительной части используемых ею церковных зданий, — писали в 2011 году Николай Балашов и Игорь Прекуп. — Согласно официальным данным Министерства внутренних дел Эстонской Республики, численность православных верующих московской и константинопольской юрисдикций составляет около 200 тысяч и 27 тысяч человек соответственно. Если эта статистика и неточна, то едва ли подправлена "в пользу Москвы"».
Вспомним слова архиепископа Евстратия о том, что большинство иерархов УПЦ перейдут в новую церковь. В Эстонии этого почему-то не произошло. Почему же на Украине должно быть иначе?
Можно разве что возразить, что в случае с Эстонией речь шла о переподчинении церкви Константинополю, а на Украине планируется создание независимой национальной церкви. Но за игрой слов кроется такое же противостояние между двумя православными центрами.
Чем действительно будет отличаться ситуация на Украине, так это накалом страстей. После создания «единой» церкви незамедлительно встанет вопрос перераспределения церковной собственности. В Эстонии его так и не удалось уладить окончательно, но споры решались в юридическом поле. На Украине закон не в чести: храмы, как и раньше, будут просто «отжимать», создавая для приличия видимость, что такова воля самих церковных общин.
Москва и Константинополь тем временем гарантированно прекратят евхаристическое общение, как это произошло в 1996 году. Тогда, впрочем, патриархам удалось поладить и согласиться с существованием на территории Эстонии двух православных церквей разных юрисдикций. Но речь шла о крохотной Прибалтийской республике. Сегодня масштаб проблемы совсем другой.
Попытка Константинополя «оспорить» каноническую принадлежность Украины с ее многомиллионной паствой приведет к тому, что раскол, на пороге которого православие оказалось в 1996 году, станет реальностью. Вероятно, определенные силы на Западе заинтересованы именно в этом. Иначе зачем второй раз наступать на «эстонские грабли»?
