Депутаты и правительство Литвы собрались мириться с поляками. Однако им придётся учитывать «фактор Грибаускайте».
Литовские депутаты собираются протянуть руку дружбы польским коллегам. Соответствующую инициативу – восстановление межпарламентского сотрудничества – в Сейм внесли комитеты по иностранным и европейским делам. Депутаты идею одобрили. Парламентская ассамблея Литвы и Польши не провела ни одной сессии со времён прихода к власти в Варшаве консерваторов из «Права и справедливости». Сотрудничество с польским Сеймом теперь предлагается возобновить для лучшей координации позиций по вопросам региональной безопасности, а также для устранения «застарелых преград», мешающих улучшению двусторонних отношений. Ранее по инициативе консерваторов из «СО-ХДЛ» в Сейме создали межфракционную рабочую группу по проблемам национальных меньшинств. В качестве символического реверанса в сторону Варшавы её назвали «Группой 3 мая» – в честь первой польской конституции, принятой 3 мая 1791 года.
Примирительные жесты Сейма укладываются в дух «перезагрузки» литовско-польских отношений, популярной нынче темы среди литовского политического истеблишмента. Под флагом «перезагрузки» на октябрьские выборы шёл Литовский союз крестьян и «зелёных». После триумфа ЛСКЗ курс на качественный перезапуск отношений с Польшей подтвердил новый премьер-министр Саулюс Сквернялис. Отвечая в Сейме на вопрос представителя «Избирательной акции поляков Литвы», он констатировал, что отношения между странами трудно назвать «соседскими», поэтому их надо менять. В том же ключе высказывался лидер ЛСКЗ Рамунас Карбаускис: Варшаве и Вильнюсу нужно «по-новому» сесть за стол переговоров и поговорить друг с другом, «смотря в глаза». С ним согласился МИД. Предвосхищая потепление, министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс убеждал скептиков, что Литва и Польша «обязаны быть вместе». Министр пригласил своего польского коллегу в Литву, заманивая новыми предложениями по военному сотрудничеству и совместным мерам против России.
Декларируемая готовность политиков изменить тон в отношении польской стороны вызывает чувство дежавю. Аналогичные доброжелательные жесты литовской элиты слышались до и после парламентских выборов – 2012, в результате которых консерватора Андрюса Кубилюса в кресле премьер-министра сменил многообещающий социал-демократ Альгирдас Буткявичюс. В плане желания перезапустить отношения с соседями победители-соцдемы практически слово в слово совпадали с сегодняшними «крестьянами» и «зелёными». На выборах они обещали построить сугубо прагматические отношения с Польшей, Россией и Беларусью, предлагали каждой стороне зарыть топор войны и забыть старые обиды. На словах этот порыв поддержал и литовский МИД, который тогда как раз возглавил Линкявичюс.
Момент для потепления отношений с Варшавой правительством Буткявичюса был выбран удачно. С одной стороны, в наследство от консерваторов досталось большое число двусторонних проблем, связанных с положением литовских поляков. С другой – к новому диалогу была готова сама Польша. Тогдашний министр иностранных дел Радослав Сикорский поддержал предложение «перезагрузки» и выразил надежду, что Литва «покажет готовность цивилизованно вести себя с меньшинствами». Президент Литвы Даля Грибаускайте заявила по этому поводу, что Польша ставит Литве «слишком много условий», и обсуждать «перезагрузку» отказалась. «Я не комментирую заявления отдельных литовских политиков, не буду комментировать и заявление польских политиков», – холодно отмахнулась она.
Позиция Грибаускайте, лишённой желания идти навстречу полякам и отрицающей наличие каких-либо проблем с нацменьшинствами, предопределила дальнейшее развитие литовско-польских отношений и свела на нет попытки Сейма плачевную ситуацию исправить.
Именно президент, согласно Конституции, «решает важнейшие вопросы внешней политики». Помогают ей консерваторы из «СО-ХДЛ», которые, в силу специфики литовской партийной системы, даже будучи в оппозиции, фактически выступают теневой правящей партией, на которую опирается президент. Таким образом, проблемы с литовскими поляками, наболевшие со времён правительства Кубилюса, не только не исчезли во время работы кабинета Буткявичюса, но и в ключевых сферах усилились и усугубились.
Замена отменённому в 2010 году по воле консерваторов Закону о национальных меньшинствах так и не была принята. Многочисленные разговоры о необходимости разработать новый закон закончились ничем, протесты правозащитных организаций остались без внимания. В 2011 году консерваторы, несмотря на 60-тысячную петицию «против», кардинально изменили Закон об образовании. Польская и русская общины указывали на то, что образование стало откровенно дискриминационным. В закон не попало понятие «школы национальных меньшинств», зато исчезло положение о праве получения среднего образования на родном языке. В требованиях к сдаче экзамена по литовскому языку польских учеников уравняли с литовцами, благодаря чему последние стали находиться в более выгодном положении. За время работы правительства Буткявичюса ситуация не изменилась. «Избирательная акция поляков Литвы», протестуя против образовательной реформы, вышла из правящей коалиции. Объединившись с русскоязычным меньшинством, «ИАПЛ» до сих пор проводит акции протеста против языковой дискриминации в образовательной сфере и закрытия школ нацменьшинств.
С 2008 года в Литве проходит кампания по ликвидации двуязычных табличек с названием улиц в Вильнюсском и Шальчининкском районах. Если сначала запрет на надписи на польском языке распространялся на государственные учреждения, то при Буткявичюсе власти взялись за таблички на частных домах. Борьбу с «польскими надписями» горячо поддержали консерваторы. Апофеозом крестового похода против топонимического двуязычия стало «дело Дашкевича».
В конце 2013 года главу Администрации Шальчининкского района (более 80% населения – поляки) Болеслава Дашкевича за двуязычные таблички на частных (!) домах оштрафовали на 43400 литов (12,5 тыс. евро). Казус имел колоссальный резонанс в Польше; выплачивать штраф Дашкевичу пришлось при помощи польских депутатов.
В итоге Грибаускайте напрочь испортила отношения с польским меньшинством – на выборах 2014 года за неё отдали голоса лишь 3,5% избирателей Шальчининкского района.
На протяжении многих лет консерваторам удавалось саботировать даже попытки разрешить использование латинских букв польского алфавита при написании имён и фамилий. Депутаты от «СО-ХДЛ» называли соответствующие законопроекты социал-демократов проявлением «особенной вассальности» по отношению к Варшаве, а в МВД считали наличие двойных фамилий в паспортах «угрозой национальной безопасности», да и вообще пустой тратой казённых денег. Многочисленные попытки сдвинуть вопрос с мёртвой точки на уровне Сейма и правительства проваливались одна за другой.
В результате Грибаускайте прямо на заседании Европарламента приходилось выслушивать острую критику со стороны польских евродепутатов и лидера «ИАПЛ» Вальдемара Томашевского. На обвинения в ущемлении прав литовских поляков Грибаускайте ответила, обвинив Томашевского в попытках дискредитировать литовское государство. Взаимные нападки между странами сопровождались локальными дипломатическими скандалами. Последний омрачил недавнее мероприятие в Каунасе, посвящённое 25-летию установления дипломатических отношений между Литвой и Польшей: польский дипломат в очередной раз раскритиковал положение польских школ и заявил, что польскому меньшинству в Беларуси живётся лучше, чем в Литве.
На качественную нормализацию отношений с Россией Карбаускис и Сквернялис не претендуют, но их предшественники также в своё время громко анонсировали «перезагрузку» с восточным соседом. В программе новоизбранного Сейма в 2012 году депутаты обещали в сотрудничестве с Россией «опираться на взаимное доверие с ориентацией не на прошлое, а на будущее». «Мы выступаем за то, чтобы акцент в отношениях с Россией был не на радикальной риторике, а на взаимопонимании и развитии отношений», – писали они. Поначалу надежда на поворот в риторике действительно была. В апреле 2013 года Буткявичюс жал руку Дмитрию Медведеву на Форуме Балтийского моря в Санкт-Петербурге, а уже через месяц, получая в немецком Ахене Международную премию имени Карла Великого, Грибаускайте повторяла формулу «СО-ХДЛ» о «сдерживании России». «В силу географического положения и размера территории мы были и находимся в зоне интересов Востока и Запада, поэтому за возможность самим создавать своё государство мы должны вести постоянную борьбу», – говорила президент летом 2013 года, выступая в Сейме с годовым отчётом. После Евромайдана и присоединения Крыма к России антироссийская риторика первых лиц государства была радикализирована до предела – с подачи Грибаускайте и Линкявичюса Россия стала «террористическим государством» и «суперпроблемой» для Европы и всего мира.
Планы перезапустить отношения с Беларусью также закончились печально. Чего стоят только упорные попытки Литвы всеми способами и средствами саботировать строительство Островецкой АЭС, которую консерваторы объявили геополитическим оружием Москвы (станцию возводит «Росатом»). Судя по заявления политиков, линия «встанем стеной и не пропустим ни одного белорусского мегаватта в Европу» сохранится.
Оптимистичный настрой новой коалиции логичен и понятен – в международной политике традиционно принято давать шанс начать отношения с «чистого листа» после выборов, которые формально приводят к смене власти. Но пока президентом Литвы остаётся Грибаускайте, рассчитывать на реальную, а не мнимую «перезагрузку» отношений с Варшавой, Минском или Москвой ЛСКЗ будет чрезвычайно сложно. Как показывает практика работы Сейма прошлого созыва и предыдущего правительства, это практически неподъёмная задача. Да и «лицо» МИД совсем не поменялось.
