Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ) на протяжении долгого времени проводит мониторинг правового положения национальных меньшинств Латвии, постоянно дополняя его периодически появляющимися новыми данными. В конце августа на сайте ЛКПЧ были опубликованы результаты демографической части мониторинга. Портал RuBaltic.Ru не упустил случая поговорить на эту тему с автором исследования, сопредседателем Латвийского комитета по правам человека Владимиром БУЗАЕВЫМ.
– Владимир Викторович, недавно ЛКПЧ предал гласности результаты проведённого Вами большого исследования, посвящённого демографическим проблемам Латвии. Что побудило Вас заняться этой темой?
– В 2004 году вышла коллективная монография ЛКПЧ с длинным названием «Тенденции изменения правового статуса различных групп российских соотечественников, постоянно проживающих в Латвийской Республике», в которой впервые был опубликован график демографических успехов латышей и русскоязычных жителей Латвии.
Для меня, автора диаграммы, стало большим открытием, что если в 1991 году демографические показатели двух групп, такие как рождаемость, смертность и естественный прирост населения, были преимущественно одинаковыми, то за время независимости Латвии они стали резко отличаться – естественно, в пользу титульной нации.
Рождаемость русскоязычных намного ниже, в свою очередь смертность значительно больше, ну и как производная – сильная естественная убыль населения в этой группе. И всё последующее время я пытаюсь определить, насколько эти различия могут быть вызваны так называемыми «естественными причинами». Поэтому нынешнее исследование является лишь продолжением предыдущих моих работ, дополненным появившимися новыми данными.
– То есть получается, что Вы уже давно занимаетесь этой темой?
– Да, в 2006 году, будучи депутатом Сейма, я отправил официальный запрос тогдашнему премьер-министру Айгару Калвитису. Спрашивал, знает ли правительство об этих различиях между латышами и русскоязычными и если знает, то принимает ли оно какие-нибудь действия, чтобы их устранить.
Последовал ответ, что правительство об этом знает, но, по их мнению, на естественную убыль национальных меньшинств влияет их резкое, по сравнению с латышами, постарение.
Однако я доказал, что всё не так: при сопоставлении доступных мне тогда данных переписи 2000 года по разным этническим группам видно, что и рождаемость, и смертность слабо коррелируют со средним возрастом конкретного национального меньшинства. С помощью ещё не забытого мною интегрального исчисления я провёл расчёты, насколько показатели рождаемости должны отличаться по возрасту матери. Действительно, они должны отличаться, но должны быть минимум раза в два меньше, чем они есть на самом деле.
В последнем исследовании я провёл также сравнение с Эстонией, где наблюдается та же картина различий между эстонцами и нацменьшинствами, и никакой связи со средним возрастом не обнаружил. Проанализировав средний возраст по трём переписям населения, я со всей уверенностью заявляю: прямой зависимости между возрастом и ухудшающимися демографическими показателями латышей и национальных меньшинств нет.
– Помимо Эстонии, сравнивали ли Вы демографические показатели жителей Латвии с какими-либо другими странами?
– Да, мне пришла в голову мысль сравнить демографические характеристики местных национальных меньшинств с демографическими характеристиками их этнических родин, то есть России, Белоруссии, Украины, Польши и Литвы, где они составляют явное большинство и общая государственная статистика свидетельствует в первую очередь о демографии коренной нации.
Могу сказать, что в период СССР у латвийских национальных меньшинств всё было лучше, чем в республиках их происхождения, а после обретения независимости ситуация полностью изменилась.
Причём если после переписи 2000 года в этих уже суверенных государствах демографическая ситуация стала улучшаться, то у латвийских национальных меньшинств она ухудшается по сей день. Вот, на мой взгляд, комплекс доказательств того, что, кроме как депрессивным состоянием вследствие дискриминационного законодательства и правоприменительной практики, такую вещь объяснить нельзя.
– А можете ли Вы сказать, насколько отличаются эти демографические показатели среди рассматриваемых Вами групп?
– Если взять уровень рождаемости, то у национальных меньшинств в среднем за 25 лет независимости он на 1/4 ниже, чем у латышей. Тогда как уровень смертности в XXI веке был в среднем на 21% выше, чем у латышей. Если мы говорим о естественной убыли населения, то с 1992 года у национальных меньшинств Латвии она была в среднем в 2,5 раза выше, чем у латышей, а если взять только XXI век, то в 3,5 раза.
Число этнических русских в Латвии за 25 лет независимости уменьшилось почти вдвое (на 44%), а вот латышей – только на 12%.
Вообще в период с 1990го по 2015 год Латвия потеряла почти 26% населения. Сравнение данных переписей населения 1989го и 2011 годов показывает, что убыль населения за счёт сокращения численности нацменьшинств составляет 83%, а если смотреть в абсолютных числах, то их убыль втрое выше, чем у титульной нации.
– Однако основной же причиной сокращения населения Латвии является эмиграция?
– Да, за последние 25 лет на эмиграцию населения пришлось около 2/3 демографических потерь. Причём в последнее время резко изменился национальный состав эмигрантов. Если в первой половине 90х они на 95% состояли из национальных меньшинств, то в 2014 году большинство составили латыши. Однако удельный вес нацменьшинств среди эмигрантов намного выше их доли в составе населения, так что и в последнее время они выезжают из Латвии значительно чаще, чем представители титульной нации.
Вообще, если говорить об эмиграции, то я провёл расчёты, сколько примерно человек может находиться за границей. Если оперировать количеством появляющихся за пределами Латвии детей латвийцев и данными нашего Регистра жителей по числу людей, которые заявили, что они постоянно проживают за рубежом, то как первые, так и вторые растут в геометрической прогрессии. Так, на 2016 год в Регистре жителей числятся 144 тысячи таких лиц, причём в последние четыре года их численность удвоилась.
В то же время по данным МИД в 2014 году за границей проживало более 370 тысяч лиц с латвийскими паспортами. Тем самым, если принять во внимание число родившихся за границей детей в 2012 году и сопоставить его с приростом эмигрантов за этот период, то, на мой взгляд, за рубежом сейчас может находиться более 600 тысяч человек, и нынешнее население Латвии составляет всего где-то 1,7 млн. человек, как в 1920 году после кровопролитных мировой и гражданской войн.
– Какое будущее ожидает Латвию? Как в дальнейшем будет развиваться ситуация в стране?
– Темпы миграции сейчас примерно такие же, как в 90е годы, когда из Латвии выезжали десятки тысяч человек, причём это уже не мои домыслы, а данные официальной статистики. Однако если мы посмотрим на пример Югославии, которая ещё в советское время открыла свои границы на Запад, и многие её жители посылали деньги своим родственникам, то, пока эти родственники здесь будут, экономика Латвии продолжит худо-бедно существовать.
В свою очередь темпы сокращения национальных меньшинств показывают, что ничего хорошего они от Латвии не ожидают. Нетитульное население Латвии сокращается со страшной силой, причём, как известно, уезжают наиболее образованные и работоспособные. Поэтому будущее русской общины мне видится очень печальным. Деградация оставшихся в Латвии русских, если к ним не перестанут относиться как к нежеланным гостям, с каждым годом будет постоянно усиливаться и возрастать.
