«Команда реформаторов» ударными темпами превращает Украину в страну трех «Д»: деиндустриализации, деградации социальной сферы и депопуляции. Впрочем, начало этим процессам было положено еще четверть века назад, «майданная» власть лишь возвела их в абсолют.
В полосу депопуляции Украина вступила с 1993 года: с тех пор население страны сократилось с 52,2 млн до 42,5 млн человек. Но это официальные данные, в которые включены 2,5–3 млн жителей неподконтрольного Донбасса и порядка 5–7 млн «заробитчан».
По оценкам ряда экспертов, составленным на основе потребления хлеба и электроэнергии, еще в 2013 году на Украине проживало не более 39 млн человек. Посему прогнозы ВОЗ о том, что к 2030 году на Украине будет проживать 30 млн душ, выглядят излишне оптимистично.
Точное же количество проживающих на подконтрольной Киеву территории Украины правящие выяснять не спешат. В конце 2015 года Кабмин перенес перепись населения с 2016‑го на 2020 год.
Ожидаемый шаг: «мертвые души» — гигантский ресурс, за счет которого можно фальсифицировать выборы и присваивать выделяемые на субсидии по оплате услуг ЖКХ деньги.
Более того, правящие всячески стараются выдавить за границу как можно большее количество людей, видя в этом способ уменьшения социального напряжения и своеобразного привлечения инвестиций в свободно конвертируемой валюте.
Нельзя не отдать должное украинским «верхам»: с этой задачей они справляются на «отлично», и даже сумели выклянчить вожделенный «безвиз».
В частности, Евросоюз в 2015 году выдал украинцам около 500 тысяч разрешений на временное проживание, что составляет почти 20% от общего числа таких документов. А в 2016 году одна только Польша выдала украинцам 120 тысяч постоянных разрешений на работу и более 1,3 млн временных.
Происходит и естественная убыль населения. В «декоммунизированной» стране за период 2014–2016 гг. превышение смертности над рождаемостью составило 536 тысяч человек. И тенденция усугубляется: если в 2015 году три региона Украины показывали естественный прирост населения, то в 2016‑м лишь в Киеве рождаемость превысила смертность (но всего на несколько сотен человек).
По уровню смертности — 14,46 смерти на 1000 человек — Украина занимает не просто первое место в Европе, но и, по итогам 2015 года, второе место в мире, пропустив вперед лишь Лесото.
С поправкой на темпы эмиграции Украина ежегодно теряет больше населения, чем нынешняя численность большинства областных центров. А городов-миллионников осталось лишь два — Киев и Харьков; утратили данный статус Одесса и Днепропетровск.
Хотя сами города по экономическому укладу и социальным практикам жителей всё больше напоминают если пока еще не громадные хутора, то уж точно поселки городского типа.
Депопуляция тянет за собой малоприятные экономические последствия, которые в полной мере ощутят на себе будущие поколения.
Первое. Количество пенсионеров уже превысило численность официально работающих (1,1 к 1), что делает практически невозможным расширенное воспроизводство общественного продукта. Вместе с тем это вынуждает «верхи» выжимать последние соки из населения и бизнеса, чтобы выплачивать хотя бы нищенские пенсии в 50–70 долларов. Не за горами пенсионная «реформа», которая оставит без будущих пенсионных выплат широкие слои населения.
Второе. Дальнейшее упрощение структуры экономики, превращение страны в монокультурную «аграрную сверхдержаву». Всегда существует теоретическая возможность восстановить «декоммунизированные» предприятия, привлечь внешние инвестиции, но останутся ли в стране кадры, которые способны производить мало-мальски технологичный продукт?
В свою очередь, утрата промышленного потенциала приводит к архаизации общественных отношений и утрате социумом способности генерировать высокие смыслы, которые подменяются анахроническими социальными химерами.
Примечательно, что на постсоветском пространстве, наряду с Украиной, с проблемой депопуляции столкнулись все страны, которые объявили своим приоритетом евроинтеграцию: Молдавия, Грузия, Литва, Латвия, Эстония.
И если последняя всё-таки сумела несколько выровнять демографические показатели, то власти остальных республик продолжают сквозь пальцы смотреть на опустошение своих стран, извлекая из этого узкокорпоративные выгоды. Ради справедливости стоит сказать, что прирост населения в среднеазиатских автократиях вовсе не является показателем успешности соответствующих экономических моделей.
И последнее. Представляется, что демографическая стабилизация на Украине наступит по итогам завершения трансформации в «аграрную сверхдержаву», которая будет способна прокормить до 20 млн человек. Притом далеко не факт, что оставшиеся на Украине граждане, адаптировавшиеся к переформатированной экономике и «социалке», будут воспринимать депопуляцию как большую проблему.
