Прошедший недавно Праздник песни и танца — одно из главных торжеств современной Латвии. Каждые пять лет его отмечают с большим размахом, ведь традиции хорового пения для латвийцев символизируют неразрывную связь поколений. Впрочем, после распада СССР на этом празднике жизни место нашлось не для всех. О стене, возведенной между русскими и латышами, парадоксах борьбы за сохранение латышской нации и перспективах Прибалтики в ЕС аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал известный латвийский журналист, главный редактор портала IMHOclub Юрий АЛЕКСЕЕВ.
— Г-н Алексеев, хотелось бы начать с Праздника песни и танца, который недавно прошел в Латвии. Как русские отреагировали на это событие?
— Латышские товарищи заметили, что русские средства массовой информации проигнорировали этот праздник. Почему? Потому что у латышей на уме песни и пляски, а нас в первую очередь волнует судьба русских школ. Нам это интересно больше, чем праздник, на который, кстати, русских и не приглашали.
Я в Риге живу без малого 50 лет, и в советское время на Празднике песни выступали русские хоры, исполнялись русские песни.
В Сети есть замечательный ролик, на котором большой хор в составе нескольких тысяч человек исполняет «День Победы».
Тогда, во времена дружбы народов, я и сам посещал это мероприятие. Мы искренне радовались ему вместе с латышами. А сейчас латыши сказали, что мы, дескать, здесь люди лишние. Поэтому нам не радостно наблюдать за праздником, с которого нас буквально гонят.
— Не пытаются ли латыши противопоставить Праздник песни и танца Дню Победы, вокруг которого объединяются русские?
— Да, выходит, что у латышей свой праздник жизни, у нас — свой. Но хочу отметить, что в советское время мероприятие, о котором мы говорим, популяризировалось с целью объединить русских и латышей. Латышам, как оказалось, это не надо. Они сами взяли курс на разделение, а потом удивляются, почему русские вместе с ними не радуются.
А нам не радостно! Нас выживают из страны всеми возможными способами.
Недавно Рижская дума издала буклет на двух языках: один тираж отпечатали на русском. И ее за это оштрафовали. Все должно быть на латышском! На других языках тоже можно, но только не на русском. Они к этому шли 27 лет, даже больше, если вести отсчет со времен перестройки. Чего же теперь удивляться, что их торжество нас не радует?
— То есть Праздник песни и танца кардинально поменял смысл? В советское время объединял, сейчас — разъединяет…
— Сам Праздник здесь, конечно, ни при чем. В советское время дружба народов была обычным делом. Людей учили, что в Латвийской Республике должно царить единство. Здесь живут представители 150 национальностей! Это очень многонациональная страна. Когда-то она была объединена идеей дружбы, на смену которой после распада СССР пришла идея вражды.
Латышам нужно мононациональное государство. Если живешь здесь — выучи латышский язык, отдай детей в латышские школы или уезжай.
Но далеко не все готовы изменить свою национальность. Мы же здесь не эмигранты, которые хотят ассимилироваться, как, к примеру, эмигранты в США. Они даже в семьях переходят на английский язык, потому что стремятся быть американцами. Ради этого, по сути, они и приезжают в Америку. А мы никуда не приезжали. В Латвии русские жили еще в те времена, когда самого понятия «латыш» не существовало.
— А как стать латышом? Достаточно выучить язык, и тебя примут в эту «тусовку»?
— Смешно! Есть у нас такой депутат, Андрей Юдин, который предложил узаконить процедуру смены национальности: хочешь быть латышом — будь им. Но эта инициатива не прошла. Латыши не захотели принимать всяких юдиных, хотя он и позиционирует себя эдаким латышским националистом.
Если ты по паспорту русский, то латышом стать не сможешь. Чужаков они не принимают.
— Представители других национальностей тоже не могут стать латышами?
— Никто не может. По большому счету, в Латвии доминируют две национальности — латыши и русскоязычные. А к русскоязычным, как Вы понимаете, относятся не только русские. Если ты говоришь по-русски, то быть латышом тебе не светит.
Я об этом много думал. Почему так происходит? Дело в том, что латыши — это очень маленькая нация. Их осталось чуть больше миллиона, и изрядное количество латышей (порядка четверти миллиона) уже уехало за границу. Они своих детей стремятся ассимилировать с народом той страны, в которую перебрались.
Если родители-латыши уехали в Англию, то их дети становятся англичанами, если в Германию — немцами. И уже во втором поколении они не говорят по-латышски.
На этом фоне маленькая латышская нация пытается сохранить какую-то чистоту крови, чтобы выжить в качестве отдельного этноса. Но такая политика не работает.
У нас в Риге соотношение русскоязычных и латышей приблизительно одинаковое, и латыши зачастую слышат русскую речь, хоть немного ее понимают. А выходцы из сельских районов (практически из всех, кроме Латгалии) русского языка не слышат. Им в 1990-е годы объяснили, что русский учить не надо: выбирайте себе любой другой иностранный язык. Английский, к примеру. Они его учат, а потом приезжают в Ригу и обнаруживают, что для них здесь практически нет работы. Работодатель по вполне объективным причинам не может трудоустроить их ни в сфере обслуживания, ни в сфере транспорта, ни в сфере логистики. Целый ряд профессий для них закрыт, потому что знание русского языка на деле оказывается обязательным.
Приведу пример из личного опыта. Моя дальняя родственница-студентка приехала в Юрмалу, когда там проходила «Новая волна», хотела устроиться на работу официанткой. Юрмала кишела туристами, рестораны летом процветали… Но владелец заведения (кстати, родственник этой девушки!) на работу ее не принял. Он сказал: «Придет в мой ресторан Алла Пугачева со своей свитой. Они у меня в ресторане за один вечер оставляют 5 тысяч евро. На каком языке ты с Пугачевой будешь говорить? На английском? Она встанет и уйдет в соседний ресторан, где ее будут обслуживать по-русски, а я потеряю деньги». В результате девушке пришлось поехать на подработку в Лондон.
Получается парадоксальная ситуация: русскоговорящей молодежи найти работу намного легче, чем ее латышским сверстникам, которые русского не знают. Поэтому латыши уезжают в другие страны (в зависимости от того, какой иностранный язык они выучили). Парадоксально, не так ли?
— Действительно, парадокс. Борются с русским языком, чтобы сохранить нацию, и получают обратный результат.
— За что боролись, как говорится…
В начале 1990-х крупная издательская фирма задумала выпускать у нас деловую газету и заказала социологическое исследование, чтобы выяснить, нужна ли версия на русском языке. Исследователи сказали: «Нет, не надо; через несколько лет русские либо уедут, либо выучат латышский и будут читать латышские газеты, либо маргинализуются настолько, что им газеты вообще станут не нужны». То есть перспектив якобы не было.
А мы с компаньоном как раз сделали бизнес-газету на русском языке, и она имела тираж больший, чем латышская. И просуществовала довольно долго, закрылась лет пять назад по объективным причинам: печатную продукцию вытесняют сетевые издания. Подчеркиваю, она закрылась именно поэтому — не потому что русские уехали, ассимилировались или стали маргиналами.
— Должна ли ситуация прийти к какому-то логическому завершению? По-моему, вырисовываются два варианта: либо русских в Латвии действительно не станет, либо власти перестанут с ними бороться.
— Ни то, ни другое. Я думаю, что в итоге вымершую Латвию приберут к рукам. Будет тихой спокойной страной, в которой хорошо иметь дачу. Мне Латвия представляется эдаким дачным поселком для российских пенсионеров.
Русские отсюда не исчезнут окончательно. Их станет меньше, но они будут, как и латыши.
— Понимают ли русские Латвии, что они со своими проблемами остались одни, без поддержки Москвы?
— Мы это поняли давным-давно, еще в начале 1990-х годов. Здесь ведь стоял Прибалтийский военный округ. Если бы начался какой-то конфликт, войска могли быстро навести порядок. Но Россия вывела их без всяких требований и даже не позаботилась о военных пенсионерах, которые остались в Латвии.
Один очень высокопоставленный в 1990-е годы чиновник рассказывал мне, как он ездил к президенту Борису Ельцину подписывать договор о выводе российских войск. Россия могла поставить такие условия, при которых в Латвии к русским было бы совсем другое отношение. Два государственных языка — или мы никого не выводим! Но господин Ельцин (земля ему стекловатой) не поставил никаких условий.
— Вопреки просьбам Латвии, Евросоюз не помогает ей тушить лесные пожары. Сложно представить себе ситуацию, при которой в советское время Россия отказалась бы помочь республике…
— Уверен, Россия и сейчас помогла бы, но ее об этом никто не просит. У Евросоюза другие проблемы: в Скандинавии и Греции тоже бушуют пожары. На Латвию техники не хватает.
Да и Латвия в Евросоюзе — страна даже не второго, а третьего сорта. Горит — ну и пусть горит, черт с ней! По-моему, отношение именно такое.
ЕС — это организация с негласной иерархией. Если бы горела Германия, туда бы пригнали всю технику. Скандинавия и Греция рангом пониже, но и их тоже надо потушить. А Латвия — в самом конце списка. Когда погаснет все, тогда на нее, быть может, тоже что-нибудь плеснут. По-моему, это очевидно.
— В том-то и дело. Нет ли у латышей обиды на Европу, в которую они когда-то так стремились? Украинцы, к примеру, начинают обижаться. Уже многие открыто говорят, что Запад им не товарищ.
— Латыши тоже обижаются, но молчат. У Латвии положение немного другое: вступившие в Евросоюз все же получают какие-то бонусы. Если Украине дают кредиты, то Латвии — весьма ощутимые дотации. Благодаря этим нескольким миллиардам долларов в год страна еще как-то держится на плаву.
С другой стороны, Латвия уже не такая наивная, как Украина, которая собралась семимильными шагами идти в Европу. Я же помню, как в 2004-м году латыши радовались вступлению в ЕС и рассчитывали, что будут жить как минимум не хуже финнов, а если повезет — не хуже немцев. Как бы не так! ЕС уничтожил здесь остатки промышленности, понастроил своих магазинов и забыл о такой стране, как Латвия. Подбрасывает деньжат, конечно, чтобы латыши хоть что-то покупали, но не более.
— Невеселая ситуация.
— По-моему, ситуация как раз веселая! Грядет реализация «Брексита». Я считаю, что это начало распада всего Евросоюза. «Свежеприобретенные» страны бывшего социалистического лагеря держатся на дотациях, а Великобритания — крупный донор. После ее выхода из ЕС вся финансовая нагрузка ляжет на Германию и Францию. Денег станет намного меньше, дотации будут урезать, начнется процесс дезинтеграции. В конце концов Евросоюз превратится в нечто похожее на СНГ, страны которого вроде бы чем-то объединены, но каждый сам за себя.
Полагаю, поначалу появятся экономические границы, которые добьют общую экономику, а затем рухнет Шенген. Кому нужно принимать миллионы уже экономических беженцев из стран ЕС? Германия и Франция не резиновые. Они сливки сняли: забрали квалифицированных специалистов, врачей, ученых, рабочих. Зачем им простая голытьба?
Евросоюз в итоге превратится в нелепое и никому не нужное образование. Что останется маленьким странам вроде Литвы, Латвии и Эстонии? Либо умереть, либо прибиться к восточному соседу. Второй вариант предпочтительнее. Не думаю, что Россия примет Прибалтику с распростертыми объятиями, как в свое время принял Советский Союз, но где-нибудь на коврике в прихожей даст полежать. Так что запасаемся попкорном и смотрим.
