До окончания второго президентского срока Дале Грибаускайте остается чуть более года. В этой связи в местных политико-экспертных кругах всё чаще задаются вопросом о будущем главы государства.
Ситуация напоминает 2014 год, когда в Литве встал вопрос о переизбрании действующей главы государства на второй срок. Тогда приближенные к власти эксперты всерьез обсуждали ее возможное назначение на должность главы Еврокомиссии, как минимум — на пост верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности. В итоге ни то, ни другое главе Литовского государства предложено не было. Брюссель по объективным причинам даже не рассматривал такие варианты.
Было бы странным предлагать руководящий пост в европейских структурах политику, с треском провалившему председательство в Евросоюзе, кульминацией которого стал позорный саммит «Восточного партнерства» ЕС в Вильнюсе в конце 2013 года. Его прогнозируемые итоги в виде подписания президентом Украины Виктором Януковичем торговой ассоциации с ЕС должны были обеспечить руководителю Литвы триумфальное возвращение в штаб-квартиру в Брюсселе.
Однако в историю г‑жа Грибаускайте вошла не как интегратор постсоветского пространства в восточноевропейскую инициативу, а как провокатор крупнейшего кризиса на границах ЕС и разжигатель гражданской войны в самой Украине.
Внешнеполитический вектор Литвы на данном направлении, определяемый главой государства, привел не только к катастрофическим последствиям для Киева, но и к дискредитации самого института «Восточного партнерства». В результате литовского эксперимента Украина утратила четвертую часть своей территории: Крым на референдуме проголосовал за присоединение к России, юго-восток страны вышел из подчинения украинских властей. Этому волеизъявлению предшествовала война, которую после государственного переворота развязали не без помощи Литвы новые «майданные» власти против собственного населения.
С такими «достижениями» претендовать на руководящие посты в Европе было бы просто невозможно.
Сегодня, спустя четыре года, вновь осуществляется экспертное зондирование общественного мнения на предмет того, кем бы могла стать руководитель государства после ухода из политики. Рассматриваются разные варианты: от главы Еврокомиссии до председателя Совета Европы. Насколько такие сценарии реалистичны? И на что в действительности мог бы претендовать политик ранга Дали Грибаускайте?
Следующие выборы в Европарламент состоятся в мае 2019 года. Председатель Совета Европы и глава Еврокомиссии будут избираться осенью того же года. Мандат Дали Грибаускайте заканчивается в мае 2019 года. Гипотетически она могла бы принять участие в выборах на эти должности при соблюдении определенных условий.
С учетом того, что глава государства не может стать кандидатом от какой-либо партии Европарламента, поскольку для этого ей надо участвовать в европейских выборах, что невозможно в силу совпадения по времени президентских выборов в стране и выборов в ЕП, единственным вариантом является ее делегирование правительством на пост еврокомиссара.
Такой сценарий возможен лишь в случае досрочных парламентских выборов в Литве (полномочия Сейма — до 2020 года) и прихода к власти консерваторов. Если во главе правительства встанет Габриэлюс Ландсбергис, то это может гарантировать действующему президенту пост в Еврокомиссии. Вместе с тем в нынешней политической конфигурации распад правящей коалиции представляется маловероятным. Даже в его случае правящий Союз крестьян и «зеленых» Литвы Рамунаса Карбаускиса (56 мандатов) всегда найдет единомышленников в лице других парламентских сил, оппозиционных президенту.
Что касается главы Еврокомиссии, то он избирается из 28 ее членов (назначаются странами — членами ЕС) по представлению Европейского совета с последующим утверждением кандидатуры Европарламентом.
Таким образом, ни главой Еврокомиссии, ни председателем Совета Европы г‑жа Грибаускайте в нынешних условиях стать не сможет.
Какие другие посты, заслуживающие внимания руководителя Литвы, можно было бы еще рассмотреть? Местные политологи среди прочих выделяют пост министра финансов ЕС. Действительно, первое лицо государства подошло бы под этот профиль: в прошлом она возглавляла Министерство финансов Литвы (2001–2004 годы), а также была еврокомиссаром по финансовому программированию и бюджету (2004–2009 годы). Проблема лишь в том, что такой пост еще не создан.
Действительно, в прошлом году президент Франции Эммануэль Макрон озвучил идею введения подобной должности в ЕС. Это отвечает франко-германскому видению трансформации текущей европейской модели в «Европу разных скоростей».
Предполагается деление на управляющий центр и подчиненную периферию, а также ужесточение бюджетной политики, что предусматривает урезание целевого финансирования странам — членам ЕС и оптимизацию расходов на общие инфраструктурные проекты. Ясно, что этот пост вводится для ужесточения бюджетной политики. Очевидно также, что Франция и Германия создают его, как говорится, «под себя».
Почему вдруг Литва уверовала в то, что в новой модели ей отводится место в управляющем центре, неясно. К этому нет никаких реальных экономических предпосылок.
Вклад этой прибалтийской республики в валовый внутренний продукт ЕС почти незаметен — 0,2%. Для сравнения, вклад Германии составляет 20%, Франции — 15%, Италии — 12%, Испании — 10%. Именно эти страны являются основными донорами, неся на себе за счет рекордных отчислений в европейский бюджет бремя содержания периферии. Согласно данным Eurostat, Литва является среди стран Балтии лидером по самым крупным ежегодным дотациям из бюджета ЕС. Инвестиции структурных фондов Евросоюза в Литву в период 2014–2020 годов составят 8,4 млрд евро.
Что касается политического представительства в европейских структурах, то, например, в том же Европарламенте удельный вес Литвы крайне мал — чуть более 1% (10 голосов из 750 мест). Выход Великобритании еще больше размоет присутствие прибалтийского государства в этой структуре, так как треть от английской квоты в 73 мандата (остальная часть «заморожена» под будущих членов ЕС) будет распределена между другими странами — членами ЕС. Франция и Испания получат по пять дополнительных мандатов. Литвы в этом списке нет.
Взвешивая шансы Дали Грибаускайте, также необходимо учитывать безоговорочную поддержку ею Польши в противостоянии с Еврокомиссией, которая в связи с нарушением Варшавой демократических норм (вопрос о судебной реформе — прим. RuBaltic.Ru) инициировала санкционную процедуру. Итогом разбирательства может стать лишение Варшавы голоса в Евросовете. Литовский руководитель не раз в своих публичных выступлениях намекала на возможность использования вето при голосовании в отношении Польши.
Немаловажным фактором при назначении на этот финансовый пост является и личностная характеристика кандидата. Он должен быть «своим» европейцем, а не обслуживать интересы заокеанских товарищей, которые сегодня втягивают ЕС в жесткую торговую войну.
У европейцев еще свежи воспоминания о том, как американцы пытались грубо вмешаться в последние выборы председателя Еврокомиссии с целью устранения неугодного Жан-Клода Юнкера и его замены на собственную креатуру.
США не только информационно дискредитировали бывшего премьер-министра Люксембурга, но и вынуждали его под угрозой возбуждения уголовного дела отказаться от баллотирования. После такого опыта Франция и Германия вряд ли позволят американским кадрам занять высокопоставленные должности.
Ну и последнее, не менее важное обстоятельство. Учитывая «белые пятна» биографии президента Литвы, ее советское партийное прошлое и возможные связи с КГБ, вряд ли Брюссель захочет еще раз брать на работу «двойного агента». Всё вышеперечисленное не позволяет серьезно говорить о лучезарной европейской перспективе уходящего руководителя Литовской республики.
