Эстонские деньги уходят на поддержку «мировой демократии», а также татар и палестинцев. При этом эстонская община в Крыму вынуждена общаться с Таллином «подпольно».
Евросоюз «всем миром» стремится помогать Украине. Эстония – не исключение. По случаю 25-летия украинской независимости Киев посетила внушительная эстонская делегация. Министр обороны Эстонии Ханнес Хансо вновь заверил, что «народ Украины всегда может рассчитывать на помощь» эстонского государства. Эстония готова поддерживать союзника не только политически, но и финансово, как постоянно утверждает министр иностранных дел Марина Кальюранд. За несколько дней до киевских торжеств МИД выделил 135 тысяч евро трём эстонским НКО, занимающимся гуманитарными вопросами на Украине. Всего же в текущем году эстонскими властями на гуманитарную помощь украинцам было направлено 350 тысяч евро, в прошлом – 1,2 млн. Помощь оказывается и по линии других ведомств. Так, Госрыбагенство Украины получило от Эстонии грант в размере 100 тысяч евро на создание системы мониторинга промышленного вылова рыбы.
На особом контроле правительства и депутатов Рийгикогу находятся крымские татары, а точнее проукраинский Меджлис крымскотатарского народа Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова, живущих в эмиграции.
Эстонские политики часто высказывают серьёзную озабоченность благополучием татар, подкрепляя слова деньгами. В начале года Меджлису совместно с Эстонским институтом прав человека удалось заполучить 105 тысяч евро по линии ООН на проект «Защита крымских татар средствами публичной дипломатии». Средства уйдут на «усиление позиции татар в Европейском союзе, а также в целом в Западном мире», пояснил вице-президент Постоянного форума по вопросам коренных народов Оливер Лооде. Столь щедрый жест заботы о крымских татарах позволил руководству Крыма обратить внимание на то, что Эстония в порыве солидарности с украинцами и татарами совсем забыла про своих соотечественников в Крыму. «На протяжении последних двух лет [из Эстонии] не оказывается никакой поддержки крымским эстонцам», – сообщил глава Государственного комитета Крыма по межнациональным отношениям и депортированным гражданам Заур Смирнов.
Согласно данным Региональной национально-культурной автономии эстонцев Республики Крым, на территории полуострова проживают около 500 эстонцев и до 2 тысяч людей с эстонскими корнями.
Они – потомки эстонских колонистов, осевших на землях, оставленных татарами после Крымской войны. В начале 1860-х эстонцы официально написали прошение на имя императора с просьбой разрешить им обосноваться в Крыму. Император ответил согласием – группы переселенцев устремились обживать чужбину. Дополнительным стимулом покинуть привычную Балтику и уехать далеко на юг стала действовавшая в то время программа льгот: колонистам выдавали участки казённой земли и субсидии. В основном они расселились по Степному Крыму, в современных Красногвардейском и Первомайском районах, где располагаются эстонские сёла Краснодарка и Новоэстония. Встречаются эстонцы и в Бахчисарайском районе, на южном побережье, в Ялте и Симферополе.
По мере сил и возможностей Эстония всячески поддерживала своё сообщество в Крыму, пока правительство не приняло решения в одностороннем порядке разорвать все связи после присоединения Крыма к России, или, как считает Таллин, его «оккупации». 10 лет Министерство образования, а затем Министерство по вопросам народонаселения и национальным делам и Минкульт финансировали издание газеты «Крымские эстонцы». Последний номер вышел в 2014 году, как раз перед референдумом.
Забрать его общине удалось только спустя два года, после поездки в Таллин. Когда Крым стал российским, Эстония газету забросила. Общине пришлось искать нового издателя – таковым стала газета «Российские вести»: «Крымские эстонцы» выходят в качестве приложения к ней.
Как отмечает глава эстонской культурной автономии Ольга Скрипченко, на российских издателей теперь приходится надеяться и в выпуске книг. «Мой отец, краевед-исследователь Леонгард Сальман, 35 лет работал в архивах Эстонии и Крыма, собрал историю эстонских переселенцев. Одну книжку мы издали на собственные средства, ещё четыре рукописи лежат неопубликованными», – говорит она. Утратив интерес к газете, эстонские публицисты стали упрекать, что она выходит на русском, соответственно, не очень-то и нужна. Но учить эстонский теперь тоже стало невозможно. Также в течение 10 лет Эстония направляла в Крым учителей. Девять человек приезжали на работу на год-два и уезжали, по графику их заменяли другие. Они обучали детей эстонскому в местных школах Краснодарки и Александровки, по выходным выезжали в воскресную школу Симферополя для взрослых.
«Эстония чуть ли не по тысяче евро учителям платила, полностью оплачивала квартиру, проживание, – вспоминает Скрипченко. – Последняя учительница уехала как раз перед референдумом. После референдума и санкций все контакты прекратились». По её словам, из Москвы присылать некого, поэтому третий год эстонских уроков нет.
Аналогичная судьба постигла каждый проект культурной помощи крымским эстонцам со стороны исторической родины. Перестала поступать помощь «эстонскому дому» XIX века в Краснодарке, где располагается народный музей. Прекратились программы поездок детей в Эстонию. На Дни эстонской культуры в Крыму больше не приезжают песенные коллективы из Эстонии. Их заменили финно-угорские ансамбли из России. Новыми партнёрами общины стали Финно-угорский культурный центр РФ и Ассоциация финно-угорских народов РФ. Они участвуют в проходящих в Крыму эстонских фестивалях и праздниках, собираются снимать фильм об эстонских переселенцах. Так, недавно Финно-угорский культурный центр совместно с завсегдатаем отчётов КаПо медиаклубом «Импрессум» отправил в Крым учебники эстонского языка и литературу. С эстонскими общественными организациями приходится поддерживать отношения по неформальным каналам – как выражается Скрипченко, «подпольно».
«Не думаю, что Эстония не хочет нам помогать. Скорее она просто не может этого делать из-за политической ситуации. Люди не могут. Они даже говорить боятся. Чиновники боятся за своё место», – рассуждает Скрипченко.
В июне представители эстонской общины в Крыму участвовали во Всемирном конгрессе финно-угорских народов, проходящем в финском Лахти. Ольге Скрипченко удалось встретиться с эстонскими делегатами. «Со мной общались очень сдержанно. Мне даже показалось, что финны и венгры более лояльно относятся к Крыму, чем эстонцы», – вспоминает она. «Я беседовала с министром культуры Эстонии Индреком Сааром и другими. Рассказала, чем мы занимаемся, подарила наши книги. Люди молчат. Насчёт сотрудничества и взаимодействия они не говорят ни “нет”, ни “да”. Говорят: “Ждите”. И желают удачи, – утверждает Скрипченко. – Хотя они всё про нас прекрасно знают. У нас в Крыму раньше бывали эстонские президенты Мери и Рюйтель. И в Минкульте говорят: “Я был в Крыму в 2001 году, был у вас на празднике, но что теперь?”
Даже если бы они хотели помочь, их просто уволят с работы, как только они пересекут границу Крыма».
Крым отличается поразительно пёстрым национальным составом. Помимо прочих, там есть общины итальянцев, французов, греков. Политики из этих стран, пусть не самые видные, неофициально, но всё же периодически Крым посещают с дружескими визитами. Из Эстонии лишь изредка наведываются журналисты. Побывав в Крыму с такой поездкой, корреспондент Postimees напомнил, что, наряду с Крымом, Таллин уже 25 лет вынужден отказываться от открытой поддержки абхазских эстонцев – помощь эстонским деревням Сальме и Сулев приходится отправлять окольными путями. В отличие от Крыма, никакой «оккупации» нет – дело в том, что де-юре Таллин всё равно считает Абхазию грузинской территорией. «Все эти годы эстонцы из Абхазии участвовали в Певческих праздниках, которые проходят в Таллине, и никто не делал из этого проблемы и не интересовался, поддерживают они Тбилиси или Сухуми», – пишет журналист Яанус Пийрсалу.
По Крыму он делает вывод, что «эстонской стороне не очень нравится их [местных эстонцев] активное сотрудничество с российскими властями Крыма и то обстоятельство, что официально крымские эстонцы поддержали включение Крыма в состав России».
Скрипченко говорит о том же самом: для Таллина не секрет, что эстонская община поддержала вхождение Крыма в состав РФ, что не может нравиться эстонским властям. Столкнувшись с обвинениями в безразличии к соотечественникам, МИД Эстонии заявляет, что он не получал никаких обращений и жалоб от крымских эстонцев. Скрипченко подчёркивает, что это физически затруднительно. «Им надо ответить, почему они не помогают нам, а они не могут, вот и начинают переводить стрелки, ругать нас, – говорит она. – Я была в Москве и просилась на приём в посольство Эстонии в России. Они отвечают: “Мы считаем Крым Украиной, поэтому обращайтесь в посольство в Киеве и МИД Украины”. Пришлось дождаться конца рабочего дня и встречаться с сотрудниками в неофициальной обстановке, вместе искать какие-то пути сотрудничества».
Эстония между тем постоянно наращивает обороты по части гуманитарной помощи. Республика может себе позвонить выделять и по 150 тысяч евро на нужды Африки, и по 250 тысяч евро для палестинцев в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, которые, согласно резолюциям ООН, тоже официально живут на оккупированных территориях. Эстонский президент Тоомас Хендрик Ильвес на финно-угорских конгрессах произносит проникновенные речи про «кровавый снег» и сокращение числа говорящих на финно-угорских языках в мире вообще и в России в частности. Подобный тон резонирует дома, где эстонские политики и общественники прилагают массу усилий к сохранению и приумножению «эстонскости». В то же время Эстония по политическим мотивам предпочитает отказаться от помощи в развитии эстонского языка и культуры в Крыму, где эстонцы обладают более чем полуторавековой историей. Виной тому – интересы союзной Украины и «неправильная» политическая ориентация людей в Крыму. В жертву приносятся многолетние традиции народной дипломатии и хорошая возможность задействовать «мягкую силу» по продвижению эстонского культурного поля. Результат только один – похоже, из-за позиции Таллина меньше людей в России будет говорить по-эстонски, причём не по своей воле.
