Реализация внешнеполитических амбиций Литвы на постсоветском пространстве возможна только при условии союза с Польшей. Ради нормализации отношений с Варшавой Вильнюс готов пренебречь даже такими принципиальными основами своей внутренней и внешней политики, как историческая память. Главным соображением литовского руководства, судя по недавнему заявлению министра иностранных дел республики Линаса Линкявичюса, является оправдание ожиданий «друзей по обе стороны Атлантики».
Минувшая неделя в международных делах ознаменовалась форсированными темпами переговоров об условиях подписания Украиной Соглашения об Ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС на Вильнюсском саммите «Восточного партнерства». Все переговаривались со всеми: украинские оппозиционеры ездили в Брюссель встречаться с европарламентариями, депутаты восточноевропейских парламентов ездили в Киев совещаться с коллегами из Верховный рады. Кульминацией же переговорного процесса стало посещение украинской столицы главами внешнеполитических ведомств Дании, Нидерландов, Польши и Литвы.
Фактически главным участником европейской делегации был признан глава литовского МИД Линас Линкявичюс.
«С июля этого года Литва будет страной – председателем ЕС, и от нее будет многое зависеть» и «из всех стран ЕС Литва наиболее доброжелательно настроена к Украине» - под таким «соусом» Линкявичюс был подан украинскому народу. Интервью с министром иностранных дел Литвы вышли в эфире двух национальных телеканалов, в том числе, в знаменитом ток-шоу Савика Шустера на телеканале «Интер». В этих интервью Линкявичюс заявил, что Украина должна делать выбор между Европейским и Таможенным союзом, в очередной раз озвучил требования ЕС к украинскому руководству, а также подчеркнул, что, выбрав европейский путь, Украина всегда может рассчитывать на поддержку Литвы в Евросоюзе.
Таким образом, украинские народные массы смогли увидеть внешнеполитическую концепцию Литвы во всей ее красе. Ее визуальное выражение – это литовский министр, ставящий условия и расставляющий приоритеты от имени всего Евросоюза, говорящий о необходимости делать исторический выбор, а также о кровной заинтересованности Литвы в том, чтобы этот выбор был европейским.
Из интервью с Линкявичюсом украинский обыватель должен был так же твердо, как гоголевский городничий, усвоить, что Литва – «птица важная». Между тем, сами литовские эксперты признают, что амбициозные проекты Вильнюса на постсоветском пространстве окажутся чистой хлестаковщиной, если литовская дипломатия не будет опираться на стратегический союз с Польшей.
Нормализация отношений с Варшавой, сильно испорченных Грибаускайте и консерваторами, стала главной внешнеполитической новацией кабинета социал-демократов. Причем, в отличие от «перезагрузки отношений с Россией» и других предвыборных обещаний в сфере внешней политики, этот пункт предвыборной программы правительство Альгирдаса Буткявичюса явно пытается выполнить. Это позволит литовским элитам по истечении полугодия председательства Литвы в Евросоюзе иметь хоть какие-то реальные возможности для проведения своей миссионерской деятельности в странах СНГ.
Меры, на которые идет литовская сторона ради улучшения отношений с польской, в полной мере иллюстрируют, что является основой внешнеполитической стратегии Литвы, а чем, в зависимости от обстоятельств, можно и пренебречь.
Так, за неделю до киевского вояжа Линаса Линкявичюса, в литовском МИД состоялась презентация сборников документов "Литовско-польские отношения: с конца Первой мировой войны до занятия Вильнюса Л. Желиговским (ноябрь 1918 года - октябрь 1920 года)" и "Дипломатические отношения между Литвой и Польшей в 1938–1940 годах". Сборники посвящены напряженным отношениям двух стран в межвоенный период, когда Польша оккупировала Вильнюсский край, после чего Литва разорвала дипломатические отношения с Варшавой. Разногласия в трактовке тех событий остаются одной из причин напряженности в отношениях Польши и Литвы. Выступая на презентации, министр Линкявичюс заявил, что «Эти тяжелые этапы в истории - в прошлом, самые тяжелые - я убежден - действительно остались в прошлом». Тут же был упомянут двусторонний договор 1994 года, по которому Польша и Литва соглашаются, что общую историю можно оценивать по-разному.
По сути это означает пренебрежение святая святых балтийских государств – политикой исторической памяти. Ранее здесь предполагалось, что историческая правда есть только одна, она должна отстаиваться, и невозможны нормальные отношения со страной, которая отказывается признавать оккупацию оккупацией. Оказывается, возможны.
Точнее, они невозможны, если эта страна – стратегически враждебная Россия и возможны, если это стратегически необходимая Польша. Сразу и юридическая база обнаруживается в виде договора 1994 года, где ясно сказано, что историческая память может быть у каждого своя. Исходя из этого общего утверждения и заявлений о необходимости «перезагрузки», можно было бы подписать аналогичный договор и с Россией, чтобы убрать уже, наконец, из двусторонней повестки набившие оскомину вопросы об «извинениях за оккупацию» и компенсациях за «понесенный материальный и моральный урон». Но нет, литовская сторона таких предложений не вносит, и от обсуждения исторических вопросов в отношениях с Россией отказываться не сбирается, заявляя, что это дело принципа и вообще идейные ценности здесь важнее практических интересов.
Спрашивается, почему в схожей истории с Польшей практический интерес нормализации отношений оказывается выше идейной принципиальности? Ответ – в объяснении Линкявичюса, почему необходимо работать на прекращение разногласий между Польшей и Литвой.
«Этого ждут от нас друзья по эту сторону Атлантического океана, по ту сторону Атлантического океана. Все призывают, удивлены, как мы все не можем это сделать. Давайте, наконец, поймем это и сами, потому что это полезно для национальных интересов наших стран, полезно для региона» - сказал министр иностранных дел Литовской республики.
Ожидания «друзей» по обе стороны Атлантики – вот что перевешивает политику исторической памяти Литвы! Зачем «друзьям» примирение двух стран-соседок Линкявичюс объясняет здесь же: «это полезно для региона». То есть, министр убеждает польскую сторону, что США и страны Западной Европы заинтересованы в литовской политике на постсоветском пространстве, предполагающей раскол между странами СНГ и Россией.
Пока, судя по слабой реакции Варшавы, там не считают, что «друзья по обе стороны Атлантики» так уж ждут примирения двух стран ради вильнюсской инициативности на восточном направлении. Интересно в этом случае также задуматься над следующим вопросом: что делать литовскому руководству со своей совето- и русофобией, если «друзья по обе стороны Атлантики» окажутся заинтересованы в нормализации отношений Литвы с Россией?
Ведь, судя по министру иностранных дел, ожидания «друзей» для Вильнюса важнее даже таких принципиальных вещей, как историческая память.
