На встрече министров иностранных дел России и Эстонии 18 февраля запланировано подписание договора о границе. Таким образом, будет сделан важный шаг по разрешению одной из наиболее острых проблем в российско-эстонском диалоге. Впрочем, для подлинной нормализации двусторонних отношений явно недостаточно соглашений о границе.
Отсутствие договора о границе между Россией и Эстонией являлось одной из наиболее острых проблем в отношении двух стран на протяжении всего постсоветского периода. При этом в качестве пакета технических документов о демаркации, делимитации, земельном кадастре и проч. договор о границе был готов к подписанию еще в 1997 году. Однако его подписание долгие годы откладывалось по политическим причинам.
Самый крупный межгосударственный конфликт проблема границы вызвала в 2005 году.
Подписание договора сорвалось после того, как Рийгикогу принял преамбулу, существенно менявшую содержание уже парафированного Россией и Эстонией документа. Российская Федерация в таком виде ратифицировать договор отказалась.
«Долгое время в Эстонии велись дискуссии, кому граница нужна больше – Москве или Таллину. Причем большая часть экономической элиты всегда говорила, что граница нужна Таллину, а значительная часть политиков, в том числе правящая коалиция, почему-то считала, что граница нужна Москве, игнорируя тот очевидный факт, что Россия живет и без границы с несколько более крупным государством – Японией – и ничего страшного не происходит», - описывает многолетние споры о границе профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ, а в 1991-1997 гг. эксперт советской, затем российских государственных делегаций, созданных для переговоров с Эстонской республикой Николай Межевич.
После скандала 2005 года российско-эстонские переговоры были заморожены на несколько лет. В очередной раз межгосударственный диалог по этой проблеме активизировался с октября 2012 года. В мае 2013-го правительство Эстонии одобрило проект договора о границе.
И вот сейчас, в ходе визита главы МИД Эстонии Урмаэса Паэта в Москву, документ, наконец-то, будет подписан.
В условиях практически неразвивающихся российско-эстонских отношений подписание такого документа – это, конечно, достижение. Однако прорывом подписание договора о границе назвать сложно. Во-первых, потому что понадобилось больше 20 лет для того, чтобы сделать один этот шаг. Во-вторых, потому что эпопея не закончена: впереди еще ратификация документа – в процесс может снова вмешаться политика.
«Прорывы все-таки на фронтах происходят. Дай Бог, чтобы в наших отношениях до такого не дошло», - оценил значимость подписания договора эстонский политолог, руководитель академического центра российско-балтийских исследований Университета Тарту Кармо Тюйр. «Это не прорыв, это определенная нормализация ситуации. Очень долгое время в этом отношении была ненормальная ситуация, когда у нас не было договора, устанавливающего нормальную границу. А теперь она появится, если, конечно, процесс дойдет до конца – если документ ратифицируют», - считает эстонский эксперт.
О том, что особых изменений в двусторонних отношениях после подписания договора не произойдет, говорят и эстонские политики. «Окончательное вступление в силу пограничных договоров не приведет к принципиальным изменениям в отношениях двух государств, а предоставит возможности далее продвигаться в развитии добрососедских отношений», - заявила за пару недель до встречи Урмаса Паэта с Сергеем Лавровым спикер Рийгикогу Эни Эргма (IRL).
Впрочем, судя по словам той же Эни Эргма, даже у антироссийски настроенной эстонской элиты есть политическая воля к урегулированию пограничного вопроса. «Мы достигли компромисса, учитывающего единую точку зрения всех представленных в парламенте партий, что уже вводная часть текста договоров должна включать принцип, защищающий правопреемственность, поэтому при ратификации договоров больше не потребуется добавлять дополнительную декларацию. Договоры готовы к подписанию», - заявила спикер эстонского парламента.
Если бы подобная политическая воля существовала в отношении других болезненных тем в российско-эстонских отношениях, то в этих отношениях действительно произошли бы принципиальные изменения. В лучшую сторону.
Однако проблемы массового безгражданства, перевода русских гимназий на эстонский язык и героизации нацизма эстонская сторона не хочет даже признавать и обсуждать. «Поэтому спрашивать, какие у нас в стране были совершены ошибки... ошибки были совершены не у нас», - заявил о плане интеграции эстонского общества президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес во время недавней презентации сборника собственных избранных речей.
И тот же Тоомас Хендрик Ильвес на той же презентации удивлялся, что русские школьники первым делом заводят с г-ном президентом разговор о положении русскоязычного меньшинства в Эстонии. «Не решусь сказать, по поводу чего они больше всего переживают, но - к удивлению или нет - больше всего вопросов касалось роли проживающих в Эстонии русских в эстонском обществе. Это тот вопрос, который отличает русскоязычных школьников от эстонских, когда с ними общаешься», - заявил Ильвес. Как это согласуется с его же словами, что никаких ошибок в процессе интеграции общества Эстония не совершала, непонятно. Но Тоомас Хендрик Ильвес, конечно, лучше знает, интегрировались ли или нет русскоязычные школьники в эстонское общество, чем сами эти школьники. Появление Союза неграждан Эстонии в конце прошлого года – еще одно отличное доказательство «безошибочности» проводимой Таллином политики общественной интеграции.
Безусловно, позитивен сам факт того, что стороны готовы обсуждать во время встречи главных дипломатов России и Эстонии эти сложные вопросы. Но может ли быть результат у этой дискуссии в условиях, когда эстонская элита вовсе не считает данные темы своими проблемами?
