Большинство переселенцев не имело ни малейшего представления о крае, в котором им предстояло жить. Они понимали, конечно, что после жестоких боев Кенигсберг не может остаться нетронутым, но действительность оказалась страшнее самых мрачных ожиданий.

"/>
×
Контекст

Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

Первые впечатления зачастую бывают самыми яркими, самыми запоминающимися. Большинство переселенцев не имело ни малейшего представления о крае, в котором им предстояло жить. Они понимали, конечно, что после жестоких боев Кенигсберг не может остаться нетронутым, но действительность оказалась страшнее самых мрачных ожиданий. Алексей Николаевич Соловьев вспоминает, что их грузовик ехал по фактически мертвому городу: «Первое ощущение удручающе жуткое. Это был август сорок восьмого, а люди навстречу не попадались. Завалы, остовы зданий. В центре города все разворочено. Удивились, когда увидели несколько неразрушенных зданий, встретили людей... Значит, не так уж страшно». «На стенах полуразрушенных зданий кое-где еще свисали остатки вывесок былых магазинчиков; видны написанные черной краской прямо по штукатурке громадными буквами немецкие пропагандистские призывы: «Мы не капитулируем!», «Тсс! Враг подслушивает!» (Мария Павловна Кубарева).

Люди не только видели оставшиеся после войны развалины, но и подмечали то ценное, что сохранилось от вековой немецкой культуры.

— Даже по остаткам зданий видно было, как красив был город до войны. Улицы вымощены булыжником, зеленые от деревьев. И несмотря на развалины, меня охватило чувство какого-то благоговения. Жалко было, что такой красивый город был разрушен. Мы лазили по Королевскому замку. В нем была разрушена только верхняя часть, а все коммуникации, подвалы не пострадали. Все было ухожено, к каждому домику вели мощеные дорожки. Домики, даже их развалины, окружал ухоженный кустарник. Видно было, что раньше здесь жили люди, ценившие природу, красоту и свой уют, — вспоминает Анна Андреевна Копылова.

Необычными показались Марии Павловне Тетеревлевой яркие черепичные крыши: «Они были такого сочного цвета при весеннем солнце и после дождя, что казалось, их подкрашивают время от времени». Ариадну Павловну Башилову поразила мощь городских фортов, многие из которых не пострадали; вызывали удивление узкие мощеные улочки в центре города, дороги со специально выделенными участками для проезда велосипедистов и небольших тележек, пешеходные дорожки, выложенные фигурными плитками и плиточками. По свидетельству Григория Ивановича Меньшенина, некоторые переселенцы из российской глубинки щупали руками асфальтовое покрытие: такого они раньше не видели. Необычным казалось и то, что почти все дороги, в том числе и между населенными пунктами, были обсажены деревьями, а стены домов зачастую увиты диким виноградом.

Первая встреча с немцами запомнилась Сергею Владимировичу Даниель-Беку:

— Прибыли на станцию Калининград. Из эшелона много не рассмотришь, вагоны-теплушки закрывались плотно. Остановились, открыли двери... Когда мы собирались, ехали, естественно, не могли не думать о немцах, и ненависть заочно была большая. А тут вагон обступили немецкие ребятишки, аккуратно одетые, но очень худые и бледные. Они просили подаяние. В поезде нашлись такие, кто кое-что понимал по-немецки. И даже завязался какой-то разговор... Какая там ненависть!

 

Источник: Цит. по книге Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. – Калининград: Калининградский государственный университет, 2003.

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!

Новости партнёров