«Мама и дедушка мне всегда говорили, что Крым — это Россия. Получается, восстановили историческую справедливость», — примерно так сейчас в Крыму вспоминают о событиях пятилетней давности. 16 марта 2014 года на полуострове прошел референдум, на котором подавляющее большинство жителей выступило за воссоединение с Россией. Этому предшествовали массовые акции в крупнейших городах республики, формирование отрядов ополчения, противодействие украинским экстремистам.
Виктор Сажин, Керчь
Мы внимательно наблюдали за событиями на майдане в Киеве. Никаких симпатий к украинским националистам ни у кого, конечно, не было. Сначала просто отслеживали происходящее, но уже 25 января 2014 года договорились, что в случае обострения ситуации создадим отряды самообороны. Еще до бегства Януковича из Киева готовили списки людей, готовых бороться за русский Крым.
Активные события начались в Керчи 22 февраля. В тот день свой митинг попытались провести проукраинские политические силы: националисты из партии «Свобода» и промайдановские активисты из объединения «Удар». Мы им, мягко говоря, помогли разойтись. Милиция не дала их порвать нашим людям, но яйца, помидоры, которые в них прилетели, ясно дали понять, что в Керчи им не рады.
23 февраля на площади Ленина состоялся митинг пророссийских сил. Народ собрался у мэрии и высказал свое мнение. Было прямо заявлено о выходе Крыма из состава Украины. Я тогда предложил взять в руки оружие и объединиться в ополчение для защиты города и его жителей. В ходе митинга решили также удалить украинский флаг со здания горадминистрации. Я лично его сорвал и заменил на российский.
После этого пути назад уже не было. Правоохранительные органы на тот момент были деморализованы — не знали, кому подчиняться, чьи приказы выполнять. На наше счастье, начальник городской милиции полностью принял нашу сторону. Мы наладили с милицией взаимодействие, усилили патрули ополченцами, чтобы сохранять в городе порядок. С администрацией города договорились о нейтралитете. Водоканал, электрические сети взяли под охрану.
Мы понимали, что без российской помощи продержаться будет очень сложно. Украинское государство хоть и погрузилось в глубочайший кризис, но все-таки не самоликвидировалось. В Киеве наблюдали за событиями у нас. Серьезность ситуации я осознал, когда в керченской милиции мне сообщили, что лично глава МВД Украины Арсен Аваков потребовал задержать меня и еще нескольких активистов за сепаратизм. Силовики мне объяснили, что делать этого не собираются, просто предупреждают.
Всё изменилось 26 февраля, когда к нам зашли российские войска. Настроение взлетело до небес! Мы тогда сразу помчались на рынок Керчи, чтобы купить военнослужащим цветы. Продавцы не хотели брать с нас денег, отдавали ведра гвоздик даром.
Потом мы сняли момент встречи на камеру, чтобы на материковой Украине поняли, кого в Крыму считают освободителями. Помню, военные не ожидали таких проявлений чувств и даже немного опешили.
16 марта ликовали все! Такой бурной радости, единения людей я не помню. Вечером после голосования все вышли в центр города, поздравляли друг друга, незнакомые люди обнимались, кто-то даже плакал.
Анатолий Азардович, Симферополь
Во время тех событий я был командиром полка Народного ополчения Республики Крым. Подготовка к созданию отрядов самообороны велась с января 2014 года. Официальное формирование произошло 23 февраля 2014 года. Основу нашего соединения составляли солдаты, сержанты, офицеры запаса. Принимали и студентов, которые опыта службы в армии не имели. Крым — это большая деревня. Все через кого-то друг друга знают. Много времени на формирование отрядов не понадобилось.
Самым трагическим событием «русской весны» для меня стал митинг 26 февраля 2014 года в Симферополе. Акция состоялась у Верховного Совета Крыма. Туда пришли и пророссийские силы, и проукраинские боевики, сторонники запрещенной в России экстремистской организации «Меджлис крымско-татарского народа». С нашей стороны было много женщин, детей. Никто не готовился к бойне.
Среди наших противников преобладали агрессивно настроенные мужчины и молодежь. С собой националисты взяли ножи, дубинки. Мне, в частности, воткнули нож в спину, но повезло, что куртка была очень плотная. Рана получилась неглубокая. С военных складов привезли баллоны с газом, от которого люди задыхались, не могли разговаривать. В какой-то момент начался самый настоящий мордобой. К сожалению, пострадавших было очень много. Два человека погибли.
После митинга мы поехали на Чонгар (соединяет Крым с материком). Препятствовали проникновению на полуостров боевиков запрещенной в России экстремистской организации «Правый сектор». Там уже находились бойцы «Беркута» и кубанские казаки. Мы, в частности, не пустили 18 автобусов с украинскими боевиками. Заблокировали посты, поставили препятствия на трассе.
Много общались с украинскими военнослужащими, встречались с командирами частей. Я объяснял, что любое столкновение может полностью перевернуть ситуацию — крымчане их просто разорвут. Я никого не убеждал нарушать присягу, но просил забрать у бойцов боеприпасы, чтобы не произошло случайного выстрела. Большинство к моим словам прислушивались, хотя среди них были и неадекватные люди. Например, в какой-то момент украинцы заняли нефтебазу в Симферополе. Пришлось ее штурмовать. Увидел украинского командира, закричал ему: «Лежать, руки за голову!» Выволокли его потом на руках.
Александр Гребенюк, Ялта
В конце февраля 2014 года в Ялте было неспокойно, было много противоречивой информации. Переживал за судьбу города, думал. С другом, Денисом Подрезовым, пришел на первый митинг у исполкома. Познакомился с единомышленниками. Стали работать вместе: готовили референдум, помогали ополчению — перевозили вещи, еду, гуманитарную помощь.
С 1 марта у памятника Ленину люди ежедневно стояли в очереди, чтобы сдать еду и теплые вещи для ополчения. Те, кто не мог донести свои посылки на границу к месту сбора, оставляли адреса и телефоны — я ездил, собирал у них консервы, крупы, теплые вещи и т.д.
В Ялте мои друзья с 4 по 7 марта собрали 25 тысяч подписей за воссоединение с Россией. Чтобы расписаться, люди стояли у палатки по 40 минут.
На дорогах Крыма в марте 2014 года творился беспредел, было много провокаторов из Украины и просто преступников. Ездили с дубинками, чтобы в случае чего защитить себя и груз. На Титане нас чуть не расстреляли из автоматов свои же. Люди были предельно напряжены, чуть что, наставляли в лицо ствол и приказывали стать «руки за голову». Позже перед нами извинились. На ребят не злюсь – именно их бдительность позволила защитить Крым. Постоянно получал угрозы от незнакомых людей, противников России.
В первых числах марта на Чонгаре видели, как в Крым с украинской стороны пыталась въехать карета «Скорой помощи», в которой сидели люди в белых халатах. Ополченцы осмотрели машину — обнаружили в ней оружие, под белыми халатами у лжеврачей — стволы и патроны. Когда их распознали, те резко уехали. Несколько раз дежурил в палатке, где был штаб по подготовке к Референдуму в Ялте. Были попытки снести палатку, и памятник Ленину.
