Воспоминания очевидцев, оказавшихся по воле службы в Литве, наглядно иллюстрируют, как сложно утверждалась советская власть в Прибалтике в 1945–1946 годах.
Каплан Ян Павлович, пулеметчик:
В 1945 г. после Победы в районе Вильнюса в основном действовали польские отряды Армии Крайовы. Но и литовских «лешке бролес» («лесных братьев») там тоже хватало. За два месяца, что я успел послужить в военкомате, мне пришлось шесть раз попасть в партизанские засады! Представляете, что там творилось... Про одиночные обстрелы я даже не говорю.
В городе нас разместили по частным квартирам. Вечером по домам развозили на «полуторке», а утром к месту службы мы шли пешком. Путь пролегал к площади Гедиминаса, через полуразрушенные кварталы.
Из руин в нас стреляли почти каждый день. Дойти до работы было все равно, что на передовой из штаба батальона до первой траншеи добраться...
Город был набит погранчастями, так называемыми «снайперскими» группами НКВД, истребительными и милицейскими батальонами, но, как мне потом рассказывали, ушло почти полгода времени, пока в Вильнюсе стало можно ходить днем, не сжимая пистолет в руке и не оглядываясь по сторонам каждую секунду. А ночью продолжалась настоящая война...».
Из воспоминаний партийного работника Шалома Лейбовича Скопаса:
«В начале 1947 года я демобилизовался из армии. Только нашел работу и встал на учет в райкоме партии, так меня сразу, как коммуниста, мобилизовали на укрепление Советской власти на селе. Раз в месяц посылали на 10–15 дней в сельские районы — то на проведение хлебозаготовок, то на помощь в проведении займа или выборов и так далее. Война с «лесными братьями» в то время была очень кровавой. Иногда мне казалось, что это хуже фронта.
Смерть на каждом шагу и из-за каждого угла или дерева. Приезжаешь на хутора, тебе улыбаются, чуть ли не руки целуют, только отвернулся, сразу получаешь пулю в спину или топором по затылку…
У меня был бельгийский пистолет. Одной рукой жмешь протянутую селянином руку, а в другой пистолет сжимаешь. Всегда патрон в стволе… Вы даже себе не представляете, сколько активистов, партийцев, советских работников, пограничников и представителей органов погибло в той «лесной войне» в послевоенной Литве. Можете смело любую опубликованную статистику помножить на три.
Токер Меир Файвелевич, связист:
Помню, как в районе Паневежиса мой товарищ Каплан пошел на ближайший хутор за самогонкой для своего взвода и был застрелен этими бандитами. В сорок пятом году, вскоре после войны, так погиб капитан Риман, командир роты, он поехал в свою родную деревню и там был убит из засады.
Назаров Карп Андреевич, НКВД:
Как только война кончилась, они тут и появились. Вот тут-то — да! Родного брата убили, двоюродного брата убили. В общем, 15 человек родных и знакомых — всех они убили. Хутора жгли. Когда колхозы организовали, председателя подковами казнили. Ходили, дрались с гарнизоном. В общем, всего было.
Источник: Я помню
