Национальная риторика в политике – инструмент древний и проверенный. Работает если не безотказно, то эффективно. Но даже у этого механизма воздействия на электорат есть свой предел.
Я родился, вырос, сформировался в Латвии, где как минимум последние сто лет жили две крупные лингвистические общины. Национализм в Латвии никогда не был агрессивным – это не Балканы, где разногласия, в том числе на национальной почве, привели к войне. Латвия смогла перевести свои национальные противоречия в риторическую плоскость.
Эти противоречия были при СССР, остались они и после обретения независимости. Когда Союз распался, всплеск патриотических настроений был ожидаем: эйфория, самоидентификация, поиск себя. Русскоязычная часть латышского общества, которая при СССР чувствовала себя доминирующей, после его распада перешла в статус меньшинства. Это болезненная история для многих.
По сути, 25 лет в Латвии националистическая идея была одной из главных в политике – на нее можно было списать все проблемы. И сегодня она все так же востребована у политических сил, но разочарование в ней растет.
Уже становится слишком очевидно, что национальный вопрос не является корнем всех проблем. Политикам приходится усиливать риторику, искать новые угрозы в «национальном спектре», но, как говорят наркоманы, кайф уже не тот.
Наркотики так и действуют – сначала тебе для получения удовольствия необходима совсем небольшая доза, но затем ее нужно постоянно увеличивать. В конечном итоге наркоман вводит в себя огромное количество отравляющих веществ только для того, чтобы ему не было плохо. Результат же всегда, как правило, печальный. Либо долгое, тяжелое и не всегда эффективное лечение, попытка вернуться к нормальной жизни, либо смерть.
Сейчас наша национальная риторика находится на том уровне, когда о кайфе уже речь не идет. Главное – удержать привычное состояние. Что будет дальше?
Может быть, пора уже вынуть эту иглу из вены и попробовать вернуться к нормальной жизни?
