2015 год отметился падением цен на нефть, углублением кризиса еврозоны и амбициозными торговыми проектами США. Портал RuBaltic.Ru выяснял, что в экономической сфере ожидается от 2016 года, с экономистом Михаилом ХАЗИНЫМ.
– Михаил Леонидович, скажите нам, что будет с ценами на нефть в 2016 году?
– В мире несколько миллиардов человек интересует этот вопрос, но никто не знает. Если говорить о фундаментальных тенденциях, то нефть должна подняться где-то до уровня 60 долларов за баррель. Но поскольку это зависит от очень многих факторов, сказать точно нельзя.
– От каких закономерностей прежде всего будут зависеть колебания цены?
– Закономерности разные: долгосрочные, среднесрочные, краткосрочные. Есть и внеэкономические факторы – масштаб войн на Ближнем Востоке и проблема распада долларовой зоны. В разных регионах происходит локализация, есть свои источники добычи. То есть средняя цена нефти может не измениться, а вот по регионам она может куда сильнее различаться. Сыграть свою роль может и то, что дешёвой нефти становится меньше, дорогой – больше. Ещё существует политический фактор – Евросоюзу запрещают покупать дешёвую нефть. И так далее. Ситуация крайне сложная для прогнозирования.
– ФРС повысила базовую процентную ставку. Эксперты, в числе которых глава Сбербанка РФ Герман Греф, считают, что политика ФРС наоборот приведёт к укреплению доллара и снижению цен на нефть. Вы не согласны с такими оценками?
– Что касается действий американцев, то возможности ФРС по поднятию ставки сильно ограничены, поэтому рассчитывать, что это как-то повлияет на цену на нефть, достаточно несерьёзно.
– ФРС повысила ставку впервые за девять лет. Почему это произошло?
– На самом деле, американцы пошли на это по простой причине: они совершили некую ошибку. Они создали у населения ощущение, что, если начался экономический рост, необходимо обязательно поднимать ставку. Вообще говоря, эта связка необязательна, кроме того, экономический рост в США вовсе не начался. Сказать об этом вслух нельзя. По этой причине США вынуждены были поднять ставку, потому что если бы они этого не сделали, это было бы воспринято как то, что экономического роста нет. Тогда бы начались проблемы с потребительской уверенностью, потом – со спросом. В общем и целом, получилось следующее: так как накоплен колоссальный объём долга, сильно поднимать ставку ФРС американцы не могут. Всё остальное – это уже банки. На цену на нефть они влиять не будут.
– Американцы снимают 40-летнее эмбарго на экспорт нефти. Это приведёт к расширению нефтяного рынка, насыщению дешёвой нефтью?
– Это может изменить только региональный баланс. США увеличат экспорт, тем самым они должны будут увеличить и импорт. На глобальный нефтяной баланс это влияния не окажет.
– А что будет с курсом доллара? Вы упомянули проблемы в долларовой зоне.
– Посмотрите: недавно США принципиально нарушили правила игры, действующие в течение 70 лет. Первое правило – они разрешили Международному валютному фонду (МВФ) кредитовать должника. Второе – они подняли рейтинг банкроту. Речь об Украине. Совершенно очевидно, что такие действия возможны только в ситуации, когда все понимают, что будущего у устоявшейся системы уже нет.
– Получается, из-за Украины рушится Бреттон-Вудская модель?
– Сейчас даже не важно, из-за кого. Прецедента или нет, или его создают. Так вот прецедент был создан.
– И это приведёт к значимому изменению практики МВФ?
– Повторюсь: МФВ уже радикально изменился, разрешив кредитовать неплатёжеспособную страну. В некотором смысле это катастрофа мировой финансовой модели. Руководители Бреттон-Вудской системы, значит, осознают, что она не жилец.
– Раз она настолько дискредитирована, существуют ли игроки, настроенные на её замену или реформы?
– Есть интеллектуальная структура – Обновлённый Бреттон-Вудский комитет. Несколько месяцев назад они издали толстую книгу, где множество экспертов описывали, возможно ли изменить ситуацию. Могу сказать, что оптимизм отсутствует. Самые оптимистические заявления состоят в том, что, может быть, ещё какое-то время удастся сохранить старую систему. Люди понимают, что радикальные изменения не за горами. Они иногда это пытаются скрыть, и их тоже можно понять – ведь, когда всю жизнь занимался одним делом, трудно признать, что это дело завершается. Тем не менее, перемены неизбежны. При этом у теперешних руководителей даже мысли нет о том, какой должна быть новая глобальная экономическая модель.
– В результате пострадают отдельные регионы или США тоже «зацепит»?
– Для США наступят серьёзные последствия, ведь они же контролируют мировую финансовую систему через доллар. Другое дело, непонятно, что для них будет хуже – пытаться удержать текущее положение дел и тратить на это все ресурсы, либо его скинуть. Это они должны решить сами.
– Много разговоров ведётся о Тихоокеанском партнёрстве США (TPP). В самих Штатах по этому поводу идут ожесточённые дискуссии. Как развёртка TPP отразится на регионе?
– Этот проект вместе с проектом Трансатлантического партнёрства (TTIP) направлен, во-первых, на то, чтобы США разорвали пуповину, которая их связывает с Китаем. Во-вторых, американцы хотят отделаться хотя бы минимальным масштабом кризиса. Скорее всего, Трансатлантическое партнёрство уже не получится в том виде, в каком они его хотели. Тихоокеанское без Атлантики уже особого смысла не имеет. Получится ли его реализовать? Здесь шансов больше, но всё равно есть серьёзные проблемы.
– Какие проблемы Вы видите?
– Главная проблема – нужно обеспечить поставки в США дешёвой продукции, которая была бы неподконтрольна Китаю. Сделать в Юго-Восточной Азии мощные производства, которые не будут контролироваться Китаем, достаточно сложно. Уж быстро это сделать точно невозможно.
– В Европе периодически возникают протесты из-за TTIP. Они имеют под собой основания?
– С Европой-то всё понятно. Европа превратится в Прибалтику. Цель данного проекта для Евросоюза в том, чтобы США сделали с Западной Европой то, что Западная Европа сделала с Прибалтикой или Молдовой, – полностью ликвидировали собственное производство. Механизмы абсолютно те же самые. Кредиты на производство выдаваться не будут. Спроса на европейскую продукцию не будет. Будет целенаправленная поддержка американского экспорта. Полное снятие тарифов приведёт к тому, что в Европе, где налогообложение выше, себестоимость производства тоже станет выше, чем в США.
– Раз так всё будет плохо, почему европейские лидеры лоббируют данный проект?
– Они находятся в политической зависимости от Вашингтона. Если кто-нибудь пытается рыпаться, как премьер-министр Великобритании, в прессе тотчас появляются сведения, что он наркоман, занимается нетрадиционным сексом и прочие подробности.
– Всё же в чём европейским политикам резон разваливать собственную экономику? Как же репутация, рейтинги?
– Они не несут ответственности перед своими избирателями. Они несут ответственность перед теми, кто даёт им деньги, то есть перед корпорациями.
– Кризис в Греции обнажил и заострил многие проблемы Евросоюза. С экономической точки зрения, как ЕС прожил ушедший год?
– Экономически проект Евросоюза завершился провалом. Евросоюз мог существовать только в условиях устойчивого экономического роста. Экономический рост закончился – стало понятно, что ЕС больше существовать не может. Попытки Германии и «тройки» спасти Грецию локально были успешны. Системно они ситуацию только ухудшили.
– В связи с этим, каким Вы видите будущее ЕС?
– Будет зависеть от обстоятельств. Вариантов много: от резкого сокращения Евросоюза до базовых стран Западной Европы до, соответственно, полного распада. Проект ЕС заканчивается, так как он был изначально выстроен в логике непрерывного роста. Предполагалось, что будут механизмы перераспределения избыточного продукта. А если у вас продукт не избыточный, а недостаточный, вся система сыпется.
– С начала 2000-х годов, когда вводили евро, так называемые евроскептики предрекали развал ЕС. Тем не менее, пока что этого не происходит.
– Это очень важно: пока шёл экономический рост, проблем не было. Проблемы начались, когда наступил реальный экономический спад. Начался он несколько лет тому назад. Формально – в 2008 году, но за счёт эмиссии дополнительных денег его сдерживали. Теперь стало ясно, что старые методы уже не работают.
– При этом есть отдельные примеры роста. Растёт польская экономика, уверенно держится Скандинавия.
– Польша и Скандинавия – это не образец. Малые страны за счёт своей дисциплины могут показывать локальный рост на фоне общего спада. Ключевые страны – это Великобритания, Франция, Германия, Италия. Там спад. Конечно, Германия и Франция пытаются статистически зафиксировать рост, но любой грамотный экономист покажет, где там махинации. Спад продолжается и усиливается.
– В таком случае, руководство этих стран обманывает общественность? Или речь идёт об объективных просчётах?
– Как Вы себе представляете, чтобы было иначе? Политики скажут: простите, мы вам врали столько лет, на самом деле у нас экономический спад? Нет, они будут продолжать врать. Такова общая ситуация. Это стандарт. Не нравится слово «враньё», будем говорить «оптимистически приукрашивают».
– Китай тоже впервые за много лет испытывает спад роста. В чём его трудности?
– Что из себя представляет экономика Китая, подозреваю, не знает даже большинство китайцев, а может, и никто не знает. Но проблема Китая – оборотная сторона проблем США. Экономически это две стороны одной монеты, падать они будут одновременно. Дело в несоответствии объёмов потребления росту доходов. И в США, и в Китае люди потребляют намного больше, чем реально зарабатывают. В Китае это связано с внешними продажами – они получают дополнительный доход, а в США это связано со стимулированием спроса кредитами.
– Здесь как раз появляется ЕАЭС. Может ли Евразийский союз повлиять на экономику региона?
– Глобально – нет, локально – да. Нужно создавать локальные экономические объединения, пытаться в их рамках вылезать из дыры, в которую влезли. Только это должны быть объединения, построенные на реальной экономике, а не как в Европе.
– Есть ли сейчас перспектива диверсификации валют, чтобы купировать монополию доллара?
– Теоретически можно компенсировать отсутствие инвестиционного ресурса переходом на региональные валюты. В частности, нужно переформатировать ЕС, выкинуть оттуда все лишние страны: Прибалтику, Восточную Европу – оставить Западную Европу в формате 1991 года. В этом случае можно будет за счёт евро ситуацию выправить, но это будет очень тяжёлая реформа, потому что для её осуществления надо поменять политические элиты. Если в крупных странах, как Великобритания, Франция и Германия, к власти придут люди типа Марин Ле Пен [лидер французского «Национального фронта»], шансы на такой сценарий есть. С нынешней элитой ничего, кроме экономического спада и постепенного превращения Западной Европы в исламский регион, мы не увидим.
– По итогам 2015 года, какие события, на Ваш взгляд, стали самыми значимыми? И на что следует обратить внимание в 2016-м?
– Много чего случилось в прошлом году. Наиболее важное мы назвали – это радикальные изменения Бреттон-Вудских правил МВФ, когда разрешили кредитовать должника Украину, и поднятие ставки ФРС. И третий момент, уже, на первый взгляд, частный: в августе впервые в истории для того, чтобы предотвратить обвал биржи в Нью-Йорке, вручную остановили торги, сославшись на компьютерный сбой. Это тоже весьма симптоматично для состояния мировой экономики. Так что советую особо следить за Baltic Dry Index, за событиями на Ближнем Востоке и вообще смотреть за биржей, потому что её обвал не исключён.
