От одного своего «друга» в «Фейсбуке» получил странное сообщение.
Оно звучало так: «Здравствуйте, Артурас (улыбочка). Весело Вы живете, а от меня требуют стирать комментарии, которые я написал Вам под Вашими заметками. Извиняюсь. Приходится слушаться».
Хотя мне часто говорят, что у меня плохое чувство юмора, я сразу подумал, что надо мной пытаются тонко поиздеваться. Но все-таки спросил, всерьез ли это, или я не понимаю затаенной мысли.
Ответ выбил меня из колеи: «Мне тоже трудно поверить, что агентики работают и очень тщательно. Хорошо, что еще ставить «лайк» не запретили». И после этого еще последовали пояснения, что
«Они просто не разрешают комментировать заметки, в которых обсуждается далечка», что «Запрещается комментировать только под Вашими заметками» и что «Вас очень не любят».
Я пытался что-то писать о гражданском обществе, свободе слова, демократии, страхе, отступничестве, однако, казалось, без серьезных результатов. В конце концов предложил, на мой взгляд, самый правильный выход – заблокировать мой профиль и таким образом уберечь себя от возможных неприятностей.
После этого примерно в течение часа не мог ничего делать, потому что все мысли сводились к одному: действительно ли это не снится мне, или действительно так может быть в Литве 11 мая 2015 года?
Когда успокоился, понял, что может. И так оно и есть.
Я вспомнил несколько старых друзей, которых за последние пару лет, кажется, ни разу не видел, хотя раньше мы встречались хотя бы пару раз в год, а зачастую – и чаще.
Вспомнил девочку, у которой один или даже оба родителя – не литовцы и которая хотела учиться в российском вузе. Однако от этого отказалась, потому что должностные лица Департамента госбезопасности Литовской Республики пояснили ей и ее родителям, что это было бы плохое решение.
Я очень хотел поговорить с этой девочкой и ее родителями об этой истории, однако они категорически отказались, сказав, что им проблемы не нужны.
Я также вспомнил, что до сих пор никак не удается вызвать на разговор учителей, работающих в русских школах, которых «трясли» правоохранительные органы в поисках доказательств антигосударственной деятельности. Объяснение то же – с нас и так хватит.
А еще вспомнил, в какой растерянности были весь Интернет и «Фейсбук», не говоря уже о политической и другой элите, когда Р. Повилайтис и Р. Скруйбис сказали, что они думают об А. Ужкальнисе. Сколько так называемых общественных лидеров высказали свою позицию? Три, пять, двенадцать? А что делали другие? Молчали или вертели хвостом, пытаясь быть моральными и вместе с тем не получить в отместку от А. Ужкальниса.
Я вспомнил и студентов факультета коммуникации Вильнюсского университета, которым их преподаватели по-дружески посоветовали, какие докладчики подходят для студенческого праздника, а какие – нет. И даже чиновников Министерства иностранных дел, которые раздают советы моим зарубежным коллегам, с какими журналистами в Литве следует общаться «осторожно».
Я вспомнил Главную избирательную комиссию и ее уважаемого члена Юстинаса Жилинскаса, который сидел, опустив голову, когда обсуждалось, нарушила или нет Даля Грибаускайте законы, публикуя не отмеченную и невесть кем оплаченную политическую рекламу, вспомнил Линаса Слушниса, возглавлявшего так называемую комиссию «по этике», и Зиту Замжицкене, которая все еще возглавляет так называемую службу «по журналистской этике».
И вдруг понял, почему этот мой друг по «Фейсбуку» стирал свои собственные (кстати, очень корректные и интересные) комментарии.
Потому, что «им» удалось.
Эта последовательная и кропотливая работа, эта постоянно поддерживаемая истерия, те деньги, которые были истрачены, и на которые продолжают финансировать инициативы «воспитания сознательности», эта льющаяся через край пропаганда, постоянное деление на патриотов и предателей, на элиту и «ватников», и сотворение идолов и их восхваление дали результаты.
Люди начали бояться. Они точно не знают, чего они боятся, им не очень ясно, что они делают плохо, но это чувство неприятное, оно заставляет чувствовать себя незащищенными и предпринимать какие-то меры. Например, стирать свои комментарии или никому не говорить, как тебя терроризируют.
«Они», видя все это, должны бы хлопать в ладоши и каждый вечер устраивать вакханалии. Или приносить в жертву по зубру на каждое полнолуние.
Для «них» страх людей – самое большое вознаграждение, потому что они питаются страхом, они наслаждаются, когда этот страх растет, становится более сильным.
Беда многих из нас в том, что мы не понимаем, что, начав бояться и вести себя так, как этого хотят «они», мы не только не защищаем себя и своих близких, но и еще больше увеличиваем свою незащищенность и все больше погружаемся в страх. Погружаясь в страх, мы кормим «их» своими дрожащими от страха руками и вскоре, может быть, даже станем благодарить «их», что, кормясь нашим страхом, они не откусывают нам пальцы.
«Они», наверное, и без того не откусят, потому что если откусят, у них не останется чем питаться. Кроме того, и нет необходимости, когда пищу доставляют на дом, желают приятного аппетита и спрашивают, не хотите ли еще.
Вопрос только один – надолго ли хватит пищи и будут ли «они» довольствоваться только страхом.
Найти ответ на этот вопрос нелегко, поскольку при желании найти его, надо не бояться.
Так сказать, право выбора за вами.
P. S. Этот мой друг по «Фейсбуку» сегодня снова комментировал, потому что, как сам сказал, после вчерашнего нашего виртуального разговора сосредоточился и решил поговорить с «ними». Я этому очень рад, однако меня очень тревожит то, что «они», кажется, не литовцы. Даже думается, как реагировала бы их «штаб-квартира», узнав о том, что «они» выделывают в Литве.
P. P. S. «Они» – не Департамент государственной безопасности, Служба специальных расследований, Президентура, Delfi, Служба расследований финансовых преступлений, «Союз Отечества» – Христианские демократы Литвы, если иногда и возникала такая мысль. «Они» – везде. «Они» – это мы. Как и мы – «они».
Источник: "Литовский курьер"
