Полковник в отставке Г.Барышев вспоминал:
«А в августе 1940 года меня призвали в армию, и как близкий к авиации человек я попал служить на авиабазу в Митаву (ныне Елгава — город в Латвии — прим.ред.) К службе привык быстро. Время в служебных заботах и тревогах летело незаметно.
Рано утром 22 июня 1941 г. наш аэродром подвергся массированной бомбежке. Причем немцы бомбили очень аккуратно, хотели только самолеты уничтожить, а бомбохранилище и склад ГСМ старались не задеть, чтобы заполучить их в целости и сохранности. В результате многие самолеты были уничтожены. Лишь немногие самолеты поднялись в воздух, но назад вернулось всего три экипажа…
А потом случился первый бой. Немцы сбросили десант — человек сто пятьдесят переодетых в нашу милицейскую форму. Но мы справились. Часть десантников расстреляли еще в воздухе, часть на земле, и лишь единицы их них успели укрыться в городе. Хороший получился бой, тогда еще не страшно было. Ребята кричали: «Вперед! За Сталина!» — и погибали… Но уже через пару дней немцы прорвали фронт и по приказу командования мы стали отходить в сторону Риги и все дальше, дальше, дальше... Вот только там мне стало по-настоящему страшно… Представь себе, дороги забиты смешанной колонной из гражданских и военных, шириной метров двадцать. А немецкие самолеты беспрерывно ходили на бреющих полетах и расстреливали всех подряд. Но если солдаты как-то уже научились укрываться от бомб, разбегались, прятались, то беженцы наоборот сбивались в кучу и становились легкой добычей. Немцы прекрасно видели, что на дороге в основном гражданские, но разбрасывали кассеты с мелкими бомбами, и кровь там лилась даже не ручьем, а рекой… Кругом изуродованные трупы, вопли, крики этих несчастных стариков, женщин и детей… Горько и досадно было это видеть, а помочь мы ничем не могли… Так что дороги отступления мне запомнились как сплошной кошмар…
Но мы отходили с боями. Стреляли, взрывали, прикрывали, одним словом. Помню, после одного тяжелого боя вышли лесом к кладбищу, смотрим, едут в нашей форме. А это немцы… Но мы разгадали и не дали им проехать…
В конце лета наш полк вышел к городку Порхов и там случился страшный бой. После него от полка мало что осталось… Отошли к станции Дно и заняли оборону у железной дороги. Но оказалось, что на станции задержался штаб нашей 8-й Армии, и ему грозило оказаться в окружении. Тогда нашему отряду из тридцати человек было поручено оседлать дорогу и дать возможность штабу уйти. За час мы отбили четыре атаки, но на пятую сил уже не осталось… Из тридцати бойцов в живых осталось всего шестеро… Тут, наконец, поступил приказ на отход, все-таки штаб армии успел эвакуироваться, а значит, приказ мы выполнили. В этом бою меня ранило в правую лопатку. Около месяца я лечился, а потом меня направили в 195-й, что ли, стрелковый полк — командиром отделения разведки…
Во время боев в Прибалтике в 1944 г. я был начальником разведки 1003-го полка, одно время командовал стрелковым батальоном. И представь только, непосредственно мой батальон освобождал Митаву и аэродром, где я встретил 22-е июня… Запомнился один из боев.
В июле 44-го наш полк двигался по шоссе Шауляй – Рига, когда встретил упорное сопротивление врага. Группировка немцев, усиленная артиллерией и минометами, наглухо перекрыла проходы и блокировала большой участок дороги. Сходу опрокинуть и разбить противника не удалось. И случилось так, что пришлось мне принять командование батальоном. Как опытный разведчик, я изучил условия местности, расположение вражеских позиций, и принял решение атаковать противника с тыла, для чего направил в обход группу автоматчиков. Этой группе я поставил задачу нанести внезапный удар, посеять панику и дезорганизацию в управлении боем. А две другие группы ударили с флангов.
Немцы сосредоточили свои силы на подавлении фланговых ударов и сняли тыловое охранение. В это время группа разведчиков нанесла с тыла такой удар, что немцы не знали, куда им бежать. Бойцы забросали гранатами штаб и взяли в плен начштаба. Враг был разбит наголову… В этом бою удалось захватить 4 75-мм орудия, 5 минометов, множество боеприпасов, 5 мотоциклов, а главное — батальон выполнил поставленную задачу. Многие командиры и бойцы были представлены к наградам…
А в марте 1945 г. командование Фронтом приняло решение забросить в тыл к немцам несколько диверсионных групп усиленного состава. Одну из них возглавил я. Перемещаясь по тылам противника, мы собирали сведения о перемещениях врага, о его численности, расположении, и передавали данные по рации. А попутно минировали дороги, нарушали связь и коммуникации. И к своим мы вышли только после капитуляции группировки... Тут уже немцы стали массово сдаваться, и мне довелось ходить к ним в группе из трех человек, договариваться об условиях сдачи в плен».
Источник: «Я помню»
