Сбой в цепочке управления ядерными арсеналами США в 1962 году едва не обрушил на Дальний Восток СССР американские боеголовки с японского острова Окинава. Офицеры ВВС США получили ошибочный приказ осуществить запуск 32 ракет с ядерными зарядами и, согласно рассекреченным свидетельствам одного из участников тех событий, которые опубликовал американский журнал Bulletin of Atomic Scientists, лишь здравомыслие командира боевого расчета, стоявшего у «ядерной кнопки», предотвратил катастрофу.
Инцидент, подробности которого публикуются впервые, произошел 28 октября 1962 года на Окинаве, где были развернуты четыре базы США с ядерными ракетами. На каждой размещалось по два центра, отвечавших за пуск четырех крылатых ракет «Mace B» с радиусом действия до 1400 километров, что позволяло держать под прицелом военные сооружения под Владивостоком, а также Пекин, Пхеньян и Ханой.
Ракеты были оснащены термоядерными боеголовками «Mark 28». Мощность заряда в тротиловом эквиваленте составляла 1,1 мегатонны, что, для сравнения, в 70 раз больше мощности «Малыша», испепелившего Хиросиму в 1945 году.
Согласно рассказу бывшего служащего ВВС США Джона Бордна, входившего в состав расчета на одной из установок, через несколько часов после начала его смены из единого центра управления на Окинаве на все 4 базы поступила рутинная радиосводка. После сверки часов и передачи метеоданных последовало кодированное сообщение. К удивлению команды код, состоявший из трех частей, совпадал с пусковыми кодами. Командовавший расчетом капитан Уильям Бэссетт, согласно инструкциям, вскрыл специальный контейнер, и, убедившись в том, что хранившаяся в нем последняя часть кода совпадает с радиограммой, распечатал лежавший внутри конверт с целями для удара и ключами запуска.
Совпадение трех частей кода означало приказ осуществить пуск всех 32 ракет с боеголовками.
Тем не менее капитан сразу после вскрытия конверта заподозрил ошибку и призвал офицеров действовать крайне осторожно. Согласно инструкциям, приказ о пуске ракет мог быть передан только после введения высшего состояния боевой готовности DEFCON1, означавшего «неизбежную ядерную войну». Однако на тот момент такого указания не поступало.
Офицеры из группы Бэссетта высказывали предположение, что сообщение о повышении готовности до DEFCON1 было подавлено системами радиоперехвата или же противник уже осуществил пуск своих ракет и командование в спешке просто забыло об уровнях готовности.
Второй вариант вскоре отмели, поскольку время подлета к Окинаве было небольшим, и в случае атаки на базах уже бы зафиксировали взрывную волну.
После этого Бэссетт вновь связался с центром управления и попросил повторить радиограмму, ссылаясь на нечеткую передачу. Таким образом он рассчитывал обратить внимание командования на складывающуюся ситуацию, однако, по рассказу находившегося рядом с ним Бордна, к их ужасу повторный код полностью подтверждал первую радиограмму.
По словам Бордна, после этого атмосфера накалилась до предела, особенно на одной из установок, где все четыре ракеты были наведены на цели в СССР.
Командовавший на установке лейтенант отказывался слушать Бэссетта, ссылаясь на подтверждение радиограммы, и отдал указание своим подчиненным приступить к пуску ракет.
Согласно воспоминаниям Бордна, после этого капитан приказал застрелить лейтенанта, если тот попытается осуществить пуск без устного разрешения или повышения уровня угрозы до DEFCON1.
Анализируя радиограмму, Бэссетт также обратил внимание на то, что столь важный приказ был отдан в конце рутинной метеосводки, а передавший его майор зачитывал код буднично, без признаков волнения в голосе. Капитан вновь связался с оперативным центром и потребовал либо повысить уровень угрозы до уровня DEFCON1, или отдать приказ об отмене пуска.
Лишь тогда, по воспоминаниям Бордна, на другом конце провода осознали ошибку, и майор, ощутимо волнуясь, передал новую радиограмму — приказ отменить пуск. Инцидент был исчерпан.
«Когда все началось, капитан предупредил нас — это может быть настоящей атакой, а может быть и самой большой ошибкой в нашей жизни. Если это сбой и мы не осуществим пуск, никакой награды или признания не ждите, — пересказывает Бордн слова командира. — После инцидента он предельно ясно запретил всем когда-либо упоминать об этом в разговоре с близкими или друзьями».
Было проведено внутреннее расследование, зачитавшего ошибочный код майора отправили в отставку. В остальном же инцидент на протяжении более полувека сохранялся в тайне.
