Поляки присоединяются к литовскому бойкоту белорусского мирного атома. Пока Литва усердно пыталась мобилизовать коллег по Евросоюзу на крестовый поход против строящейся Островецкой АЭС, Польша до последнего момента занимала выжидательную позицию.
Интрига раскрылась в пятницу — правительственный полпред по вопросам стратегической энергетической инфраструктуры Пётр Наимский созвал журналистов, чтобы сообщить важную новость: Польша закупать произведенную в Островце энергию не будет. «Мы поддерживаем протесты литовцев, когда это возможно или, как в данном случае, необходимо», — заявил Наимский. Кроме того, чиновник сослался на то, что энергетическая система стран Балтии «рассинхронизирована» с энергетической системой России и Беларуси (Островецкую АЭС возводит «Росатом»), следовательно, включать в схему Польшу нецелесообразно.
Сослался Наимский и на геополитические вопросы, впрочем, конкретизировать не стал. От слов власти планируют перейти к делам: «Польские электросети» (PSE) получили указание демонтировать линию электропередач «Белосток — Россь». ЛЭП перестала функционировать несколько лет назад. В последнее время с белорусской стороны поступали предложения реанимировать линию и начать поставлять электричество из Беларуси в Белосток. Таким образом, Польша дает понять, что не только отказывается от белорусских мегаватт, но и символически сжигает мосты за собой.
Интересы акционеров
На едином энергетическом фронте против АЭС в Беларуси у Литвы были основания ожидать подвоха от польских соседей. Именно Варшава в свое время стала первой страной, бросившей на произвол судьбы амбициозный проект атомной электростанции в Висагинасе, которым Литва рассчитывала заменить остановленную по требованию ЕС и местных националистов «Игналинку».
Прекрасно понимая, что столь масштабную «стройку века» не осилить в одиночку, литовцы пытались строить станцию «всем миром», для чего позвали на помощь соседей по Балтийскому региону. Поляки в тот момент как раз активно искали иностранных партнеров для развития собственной энергетики, поэтому казалось, что стороны нашли друг друга. Тогдашний премьер Дональд Туск поначалу с энтузиазмом воспринял идею Висагинской АЭС как международного проекта.
Однако Польша требовала от Вильнюса четких гарантий, что станция будет покрывать польские запросы. Для обеспечения своих целей Польша попросила зарезервировать треть вырабатываемой на станции энергии под польские нужды и связала данное условие с планами построить электросмычку с Литвой.
Литовский коллега Туска Гедиминас Киркилас отмечал, что переговоры с поляками шли труднее всего, и выражал надежду, что польские власти поумерят свои аппетиты. В итоге дележка шкуры еще не убитого медведя привела к тому, что в декабре 2011 года польская государственная энергетическая компания PGE вышла из проекта. В компании откровенно объясняли, что, замораживая участие в постройке Висагинской АЭС, PGE учитывает экономические интересы своих акционеров, поэтому предпочитает инвестировать в более перспективные проекты.
Иными словами, польская сторона признала литовскую мечту экономически убыточной и оставила страны Балтии в гордом одиночестве. Одновременно с этим PGE отказалась закупать энергию со стоящейся Балтийской АЭС, а правительство взяло курс на строительство собственно атомной станции.
«Атомный зомби»
Для Польши атом — способ спасти угольную промышленность.
Уголь — основа польской экономики и энергетики. В Варшаве небезосновательно опасаются, что предложенный Еврокомиссией «зимний пакет» регламентов вытеснит с рынка имеющиеся угольные электростанции.
По оценкам министра энергии Кшиштофа Тхужевского, появление трех энергоблоков к 2050 году позволит резко сократить выбросы углекислого газа, причем даже больше, чем того требуют существующие директивы ЕС. Данная мера, уверен министр, станет отличным инструментом в переговорах с Евросоюзом по дальнейшему сохранению угольных мощностей.
Путь Польши к первой атомной электростанции долгий и мучительный. Возводившуюся при коммунистах АЭС «Жарновец» забросили в 1990 году. Не последними причинами остановки стройки стали чернобыльская катастрофа и протесты экологов, помноженные на отрицание советского наследия. Площадку в Жарновце планировали использовать для строительства новой станции. Как и Литва, потянуть дорогостоящий проект самостоятельно Польша не могла, потому правительство начало поиск инвесторов из-за рубежа.
Кроме того, был объявлен тендер на поиск поставщиков, так как поляки не могли строить реакторы сами. Даты постоянно сдвигались. Сказывались мировой финансовый кризис, изменение конъюнктуры цен на мировых рынках и прогремевшая на всю планету фукусимская трагедия. Первый реактор собирались запустить в 2019 году, затем в 2020‑м, 2022‑м, 2024‑м. Дошло до неприятного скандала: летом 2015 года польский «Гринпис» слил общественности документацию PGE, из которой следовало, что ввод в эксплуатацию долгожданного реактора переносится на 2031 год. Процесс тормозился и за счет «разборок» с подрядчиками. В 2013 году PGE заключила с австралийским инженерным консорциумом WorleyParsons договор на проведение экологических исследований, по результатам которых будет окончательно определено место строительства.
Впоследствии польская сторона расторгла контракт в одностороннем порядке, обвинив австралийцев в срыве сроков. Польская пресса писала, что в деле не обошлось без спецслужб, которые уличили WorleyParsons в «близких рабочих отношениях» с «Росатомом» и российским правительством (компания данный факт отрицала). PGE пришлось проводить необходимые изыскания своими силами, но точное расположение площадки для будущей АЭС неизвестно до сих пор. Наряду с Жарновцом рассматриваются Хочево, Гонски и Любятово-Копалино.
Несмотря на все сложности, интерес к первой польской АЭС возобновился после прихода к власти консерваторов.
Строительство собственной атомной станции вошло в принятую недавно Стратегию ответственного развития Польши. Самая свежая дата запуска первого реактора — 2029 год. До конца марта должны согласовать график сооружения объекта и обозначить схему финансирования. Окончательные параметры хотят утвердить до конца июня.
По словам Анджея Струпшевского из Национального центра ядерных исследований, АЭС сможет в течение 60 лет обеспечивать поляков дешевой энергией. Главная проблема — нет денег. Лишь государственный бюджет АЭС по-прежнему потянуть не может. В настоящий момент рассматриваются различные варианты привлечения инвесторов. Опрошенные «Польским радио» эксперты относятся к АЭС скептически.
«Не надо забывать, что каждое предыдущее правительство говорило о планах строительства АЭС в Польше, но до сегодняшнего дня ничего конкретного не произошло», — подчеркнул Михал Вонсовский, обозреватель польской версии Business Insider. Юстына Пищатовская, эксперт портала WysokieNapiecie.pl, сравнила атомную станцию с «проектом-зомби», который одновременно и жив, и мертв, в то время как правительство больше заинтересовано в прокладке новых газопроводов.
Порыв солидарности
Последние несколько месяцев литовские МИД и Минэнерго с нескрываемой фрустрацией отмечали, что найти союзников по бойкоту ненавистной Островецкой АЭС сложно. Финны прямо отказались не пускать белорусскую электроэнергию на биржу Nord Pool. Другие европейские державы усилия Вильнюса также вниманием обделяли, на что указывали в Литве: дескать, Европа не вполне понимает опасений литовцев и исходящих от возводимой «Росатомом» станции угроз. В этом смысле порыв солидарности со стороны поляков — настоящий подарок Литве, хороший первый шаг для объявленной Вильнюсом «перезагрузки» непростых двусторонних отношений.
Впрочем, удивляться не стоит: Польшу и Литву связывают совместные стратегические проекты в сфере энергетики, такие как электросмычка LitPol Link и газопровод GIPL.
К тому же поляки получили возможность поддержать союзников по Островцу после того, как ранее огорчили их, «кинув» в Висагинасе. Пока у Польши и Литвы не хватает ни средств, ни технологий для строительства собственных АЭС, логичным кажется объединить усилия, чтобы активно работать против чужой. Не можем сами — помешаем соседям.
