В результате теракта в петербургском метро 10 человек погибли и несколько десятков получили ранения. Теракт в Санкт-Петербурге напомнил о том, что борьба с международным терроризмом должна быть главной задачей в мировой политике: радикальный исламизм — общий враг, для победы над которым все участники международных отношений должны подняться над существующими между ними разногласиями.
Взрыв прогремел 3 апреля в 14.40 в вагоне поезда на перегоне метро между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» Санкт-Петербургского метрополитена. Спустя несколько часов еще одно взрывное устройство было обнаружено на станции «Площадь Восстания». На данный момент известно о десяти погибших и нескольких десятках раненых.
Теракты в Санкт-Петербурге были идеально спланированы по времени и затевались с тройной символической нагрузкой. Взрывы планировались на самых людных станциях петербургского метро, причем в час пик, хотя и не вечером. В районе Технологического института сконцентрировано больше всего питерских вузов; после полудня у многих студентов заканчивались занятия, и метро было забито людьми — террористы рассчитывали на максимальное количество жертв.
Взрывы должны были повергнуть Северную Пальмиру в хаос. Это сработало, хотя бомбы на других станциях метро удалось обезвредить. Город всё равно погрузился в транспортный коллапс: метро остановилось, наземное движение парализовали десятибалльные пробки, оборвалась мобильная связь. В Санкт-Петербурге объявлен трехдневный траур.
Разумеется, не может быть совпадением то, что террористы устроили атаку на Петербург в тот день, когда в городе проходил медиафорум Общероссийского народного фронта и встреча президентов России и Беларуси Владимира Путина и Александра Лукашенко. Больше того, взрыв подгадали к моменту выступлению Путина на медиафоруме.
Есть и привязки к обожаемой помешанными фанатиками нумерологии. Взрыв в петербургском метро произошел в годовщину подписания указа о создании ФСБ, спустя 10 лет после подрыва «Невского экспресса» и взрыва в «Макдональдсе» на Невском проспекте, спустя 20 лет после взрыва в скором поезде Москва — Петербург. Наконец, экстремисты остаются верны своей традиции устраивать теракты в России накануне и во время Страстной недели Великого поста.
Террористическая акция готовилась максимально эффектно, символично, с прицелом на всеобщую хаотизацию и как можно большее количество жертв.
Чувствуется единство этого подхода с методами террористов в других странах. Теракты в Европе в последнее время всегда были эффектны и символичны. Исламский фанатик в Лондоне две недели назад раздавил несколько человек не где-нибудь, а на Вестминстерском мосту — напротив здания парламента, с видом на Биг-Бен.
Еще фанатик в Берлине врезался на фуре с прицепом в толпу, готовившуюся праздновать Рождество. В Брюсселе устроили взрывы в метро на станциях, выходящих к зданиям Европарламента и Еврокомиссии.
Другие фанатики взорвали над Синаем самолет с туристами из России, посмевшими летать отдыхать в Египет. В Париже людей расстреливали пулеметными очередями в ресторанах, кафе-бистро и на концертных площадках вечером пятницы, чтобы показать тленность и непрочность светского, столичного, европейского бытия.
Радикальный исламизм не приемлет нормального мирного существования и светского образа жизни как такового. Каждый, кто смеет жить земной жизнью, а не мыслями о жизни вечной, достоин смерти. Поэтому весь цивилизованный мир — смертный враг ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) и других радикалов. Весь цивилизованный мир, включая традиционный ислам — простых мусульман, которые за отсутствие в своей вере надрыва и фанатизма заклеймены экстремистами как предатели и отступники.
Теракт в Санкт-Петербурге снова напомнил, что борьба с международным терроризмом должна быть центральной задачей мировой политики.
Все участники международных отношений сталкиваются с вызовом исламского терроризма. В разной степени, но эта проблема возникала у таких разных географически и культурно стран, как Китай, Индия, Австралия, Россия, Израиль и страны НАТО. Все эти страны много лет ведут войну, линия фронта которой — нигде и везде. Никто не может сказать, где и когда появится линия фронта. В этой тотальной войне фронт может пройти через каждую улицу и каждый дом.
При этом во время тотальной войны цивилизованный мир одержим внутренними противоречиями и расколами. Идет борьба с человечности с варварством; при этом все, кто так или иначе стоят на фундаменте человечности, не могут договориться между собой о победе над общим врагом.
Никем не ставится под сомнение общая заинтересованность в уничтожении исламистских фанатиков в Сирии, однако единого антитеррористического фронта там не возникает. ИГИЛ выживает и укрепляется, пока Россия и США спорят, сохранять ли режим Башара Асада, как учесть интересы Израиля и что делать с Турцией и Ираном. Восточные европейцы встают в третью позицию и заявляют, что не будут участвовать в антитеррористической коалиции, если в ней будет Россия. Украинская «диванная сотня» и вовсе улюлюкает над терактами в Петербурге и радуется им как очередной победе над «клятыми москалями» своих исламистских союзников.
При этом сами «союзники» объявляют своими врагами и вносят в списки на уничтожение всех без разбору. Украину, Прибалтику, Россию, Америку, Китай, Иран, Сингапур… Любой тактический союз с ними — стратегическое поражение, какие бы краткосрочные цели этим союзом ни достигались.
Цивилизованный мир уже заигрывал однажды с абсолютным злом, используя Адольфа Гитлера в своих геополитических играх. Все понимали, что гитлеровская Германия — абсолютное зло. Она была им не только на практике, но и в теории, в идеологии: отрицая мораль и добро как таковые, воспевая в человеке звериное начало и поклоняясь грубой силе. Все это знали, но всё равно использовали Третий рейх в своих внешнеполитических формулах, раскладах и альянсах. Результатом такого ложно понятого прагматизма и близорукого цинизма стала разрушенная по кирпичику Европа и десятки миллионов трупов.
Сегодня мир находится в похожей ситуации. Когда врагом объявляют Цивилизацию как таковую, Цивилизация не может использовать тех, кто объявил ей войну, в своих внутренних играх. Те, кто так делают, теряют право называться цивилизованными людьми и переходят на сторону варваров.
Какие бы противоречия ни разделяли Россию, Германию, Китай, Америку, Израиль или Прибалтику, в столкновении с безумными фанатиками — исламскими террористами — их объединяет одно. Человечность.
К чести мировых лидеров, многие из них это качество в этот раз проявили. Соболезнования россиянам и свою солидарность с семьями жертв теракта в Санкт-Петербурге выразили первые лица и главы дипломатических ведомств десятков стран мира.
В этом списке есть и такие традиционно антироссийски настроенные страны, как Великобритания, Польша, Эстония и Литва. Потому что есть вещи, которые выше официально провозглашенной внешней политики.
Если помнить об этом всегда, без таких страшных напоминаний, как теракты, и строить международные отношения исходя из того, что борьба с терроризмом важнее Realpolitik, существующих разногласий и геополитической конкуренции, то абсолютное зло терроризма можно будет одолеть.
