После непродолжительного перерыва страны Прибалтики вновь решили добиться от России выплат материальных компенсаций за «50 лет советской оккупации». На сей раз вечнозелёная тема «компенсаций за оккупацию» не вызвала энтузиазма даже в правящих прибалтийских элитах: премьер-министр Эстонии Таави Рыйвас заявил, что требования компенсаций не несут Эстонии никакой выгоды и могут осложнить её отношения не только с Москвой, но и с западными союзниками. Вместо того чтобы укрепить балтийское единство, «возмещение ущерба» его подорвало: правительство Эстонии дезавуировало подпись главы Минюста под общебалтийским призывом к признанию «оккупации», видимо не захотев в очередной раз обрекать себя на осмеяние как в области международного права, так и в области исторической науки.
Министры юстиции Литвы, Латвии и Эстонии на прошлой неделе подписали меморандум о сотрудничестве, содержащий декларацию о необходимости «подсчёта и возмещения ущерба, причинённого советской оккупацией». «Пришло время подсчитать научно обоснованным способом потери от коммунистической оккупации. Этой декларацией мы подчёркиваем необходимость того, чтобы эксперты и политики трёх стран увеличили совместные усилия в этом направлении», – говорится в документе, подписанном на конференции «Зачем подсчитывать ущерб от советской оккупации?», прошедшей 5 ноября в Риге.
Ничего нового в этом заявлении нет: тема «компенсаций за оккупацию» за четверть века уже набила оскомину, так и не сдвинувшись при этом с мёртвой точки. Пытались уже и объединять усилия, причём на уровне не только балтийских стран, но и всей Восточной Европы. Пытались провести в Европарламенте законопроект о «двойном геноциде», приравнивающий коммунизм к нацизму и предполагающий те самые «компенсации за оккупацию».
Пытались и подсчитать потери от «оккупации» «научно обоснованным способом»: для этого в Вильнюсе и Риге были созданы и до сих пор работают комиссии по подсчёту ущерба от оккупации. Латвийская комиссия в итоге выставила России как правопреемнице СССР счёт на 250 миллиардов евро, литовская – на 834 миллиарда долларов.
Но вся эта историческая во всех смыслах бухгалтерия была в конечном счёте выброшена в мусорное ведро.
Четвертьвековой поход за «возмещением ущерба от оккупации» закончился унижением и разочарованием: ладно бы только Россия не признала никакой оккупации и не дала странам Балтии ни копейки – самое обидное, что и Запад отказывается принимать близко к сердцу интересы прибалтийских союзников по НАТО и биться за них с Россией в международных инстанциях.
На уровень международной юстиции претензии к России насчёт «оккупации» не вышли, в ООН и тому подобных международных организациях эта тема не прорабатывалась, Евросоюз под навязчивыми, переходящими в истерику требованиями балтийских республик о «компенсациях за оккупацию» так и не подписался. Всё, чего смогли добиться Латвия и Литва на ниве борьбы за «историческую справедливость», это введение уголовной ответственности за «отрицание оккупации» внутри своих стран, да и это решение вызвало у европейских союзников неоднозначную реакцию: вместо единодушного одобрения там заговорили о свободе слова и нарушении прав человека. Поэтому очередная активизация темы материальных компенсаций за «50 проклятых лет» вызвала смешанные чувства уже в самих странах Балтии, причём на уровне не только населения, но и политических элит.
Бывший министр иностранных дел Латвии Юрис Юрканс назвал инициативу о возмещении ущерба «дурдомом». «Сегодня Запад не любит Россию, Путина, а Путин сегодня лидер на международной арене. Поэтому они сегодня подстрекают маленьких мальчиков пошуметь. Я не думаю, что в России серьёзные люди будут брать во внимание подобные требования балтийских стран. Пусть жители Латвии задумаются: что если сейчас реально начнут считать, кто что строил во время советской оккупации? Это же дурдом! Латвию превратят в дурдом», – заявил Юрканс.
Ещё большей сенсацией стала реакция на декларацию министров юстиции Литвы, Латвии и Эстонии Таави Рыйваса.
Премьер-министр Эстонии заявил, что ни он, ни другие члены правительства не знали о планах главы Минюста Урмаса Рейнсалу подписать этот документ, а если знали бы, то не одобрили, потому что меморандум о «компенсациях за оккупацию» может вызвать недовольство не только у Москвы, но и у западных союзников Эстонии, и Таави Рыйвас не понимает, какую выгоду этот документ может принести его стране.
В результате премьер-министр и глава МИД дезавуировали подпись представителя Эстонии под «историческим» общебалтийским меморандумом. Балтийское единство дрогнуло: тема, которая, казалось бы, всегда сплачивала три страны Балтии, на сей раз спровоцировала между ними раскол.
Похоже, в Эстонии первыми поняли, что на Западе бесконечное нытьё о «десятилетиях советской оккупации» окончательно стало ассоциироваться с восточноевропейскими провинциализмом и ущербностью, поэтому снова поднимать эту тему – подрывать имидж Эстонии на международной арене. И чем громче будет навязываться международному сообществу эта тема, тем больше будет удар по имиджу.
Потому что теория «советской оккупации» смехотворна как для международного права, так и для исторической науки, и чем больше в неё погружаешься, тем большим абсурдом она кажется.
С точки зрения международного права оккупационная доктрина не имеет под собой никаких юридических оснований, потому что законные главы Литвы, Латвии и Эстонии в 1939 году сами подписали договоры о сотрудничестве с СССР, в которых пригласили в свои страны Красную армию, а годом позже легитимные органы власти балтийских стран сами инициировали их превращение в советские республики с последующим вхождением в состав Советского Союза. Между СССР и балтийскими странами в 1939–1940 годах не было состояния войны, советские войска не нападали на эти государства и не занимали их территорию без согласия местного руководства – то есть нет ни единого признака, который по нормам международного права содержится в понятии оккупации.
Ещё смешнее говорить об оккупации де-факто, обращаясь не к юриспруденции, а к исторической науке, как это четверть века делают прибалтийские историки. Исторические факты каждый раз оборачиваются против них, а публикация очередных архивных документов всякий раз лишь ставит под сомнение состоятельность оккупационной доктрины.
Из последних примеров: недавно был опубликован сборник документов «Советская модель экономики: союзный Центр и республики Прибалтики. 1953 – март 1964 года», ответственным составителем которого стала ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Елена Зубкова, а председателем редколлегии – руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов.
Из этих документов следует, что союзное руководство в первые послевоенные десятилетия превратило Прибалтику в высокоразвитый аграрно-индустриальный регион, ведя при этом интенсивный политический торг с руководством республик, которые могли идти против позиции Москвы даже в стратегически важных вопросах.
«Когда обсуждался проект постановления об изменении порядка планирования и финансирования хозяйства союзных республик (апрель – май 1955 года), только от Совета министров Латвии поступило более 40 поправок к первоначальному тексту документа», – пишет Е. Зубкова в предисловии к сборнику документов. С 1955 года Советы министров союзных республик получили право утверждать планы производства и распределения всех видов промышленной продукции, вырабатываемой предприятиями республиканских министерств и ведомств.
С середины 50-х годов союзным руководством делалась ставка на укрепление национальных кадров в союзных республиках. Поэтому этнические литовцы, латыши и эстонцы доминировали в органах власти Литовской, Латвийской и Эстонской ССР – за десятилетия пребывания республик в составе СССР там не было ни одного первого секретаря республиканского ЦК, который не представлял бы титульную нацию. Более того, подготовка национальных кадров была приоритетом для Москвы. «Не справившихся со своей задачей некоторых республиканских руководителей предлагалось «послать за опытом» в Москву, на курсы секретарей обкомов партии при ЦК КПСС: туда предстояло отправиться председателю Совета министров Литвы М. Гедвиласу и второму секретарю ЦК Компартии Латвии В. Круминьшу», – пишет Е. Зубкова. Были случаи, когда выходец из прибалтийской элиты попадал в число высшего руководства всего Советского Союза (как Борис Карлович Пуго, входивший в брежневское Политбюро).
Разговоры о материальных компенсациях смешны, особенно учитывая, что в Советском Союзе «три прибалтийские сестры» (особенно Латвия и Эстония) сознательно превращались в «витрины социализма». «Если в целом по СССР национальный доход на душу населения в 1956 году составлял 535 рублей, то в Латвии он равнялся 647 рублям, а в Эстонии 636 рублям – самые высокие показатели в СССР», – пишет Е. Зубкова.
При этом советскую Прибалтику нельзя просто назвать нахлебником: это был регион-производитель, который много получал из союзного бюджета, но ещё больше давал – производил и поставлял. Другое дело, что мелиорация сельскохозяйственных земель, грузовые терминалы в морских портах, атомная станция и гидроэлектростанции, фабрики и заводы, дороги с твёрдым покрытием, всеобщая электрификация и газификация Прибалтики – всё это было сделано на общесоюзные деньги. Может, для начала Литве, Латвии и Эстонии возместить России как правопреемнице СССР все эти расходы, а потом уже что-то говорить о «компенсациях за оккупацию»?
