Верховная Рада Украины приняла закон об особом статусе Донбасса, вводящий элементы автономии на неконтролируемые Киевом территории Донецкой и Луганской областей. Одновременно с этим Верховная Рада признала Донбасс оккупированной территорией. Последнее постановление, а также детали закона об особом статусе могут вскоре привести к возобновлению военных действий на востоке Украины.
Возобновление действия Закона «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (так называемого закона об особом статусе Донбасса) значилось четвертым пунктом Минских соглашений 12 февраля. Возобновить действие закона и принять постановление, определяющее территории, на которые распространяется особый статус, Верховная Рада Украины должна была не позднее, чем через 30 дней после подписания Минских договоренностей.
Фактически, эти договоренности были нарушены прямо в день подписания: когда еще чернила на документах застыть не успели, президент Петр Порошенко заявил, что никакой автономии в составе Украины Донецкой и Луганской областям давать не планируется.
Однако реальная угроза срыва мирного процесса возникла на прошлой неделе, когда отпущенные 30 дней для принятия украинским парламентом соответствующих документов истекли, а эти документы так и не были приняты.
Официальный Киев, таким образом, сознательно шел на эскалацию и провоцирование нового этапа войны.
На что рассчитывали украинские власти, до последнего затягивая с выполнением очередного этапа Минских договоренностей? Судя по украинским СМИ, выступлениям политиков на местных ток-шоу и их «пабликам» в социальных сетях, украинский «политикум» единодушно и безоговорочно уверовал, что с российским президентом Владимиром Путиным что-то случилось. То ли он умер, то ли свергнут, то ли тяжело болен, то ли бежал из страны, то ли родил ребенка и все равно потом умер.
Украинский политический класс, наряду с журналистским и экспертным сообществом, подверг себя неслабому коллективному самовнушению и жил ожиданием того, что о смерти Путина и/или государственном перевороте в Москве вот-вот будет объявлено официально, и тогда можно предоставить России заниматься вопросом о власти, а самим спокойно и безнаказанно начать бомбить Донбасс. Какой уж тут особый статус: «убивайте всех — Господь узнает своих».
Закончилось это ожидание тем, что «свергнутый и умерший» президент России Владимир Путин 16 марта как ни в чем не бывало появился перед камерами. А уже 17 марта Верховная Рада приняла все необходимые постановления об особом статусе отдельных территорий Донецкой и Луганской областей.
При этом в разработанный еще осенью прошлого года закон об особом статусе Донбасса были внесены такие поправки, которые противоречат букве и духу Минских договоренностей и в перспективе сводят на нет процесс мирного урегулирования.
Поправки о самоуправлении вступят в силу только после досрочных муниципальных выборов, которые должны пройти на Донбассе в соответствии с Конституцией Украины. После этого вводится особый статус, но только на три года: ни о какой автономии для Донбасса, как уже было сказано, речи не идет. Следить за ходом выборов, согласно поправкам, должны Бюро демократических институтов и прав человека ОБСЕ, Конгресс местных и региональных властей Совета Европы и другие официальные наблюдатели. Наконец, одновременно с поправками в возобновленный Закон об особом статусе депутаты Верховной Рады приняли постановление о признании отдельных районов Донбасса оккупированными территориями.
Это постановление откладывает введение особого статуса для отдельных территорий Донецкой и Луганской областей на неопределенный срок. Попросту говоря, оно отменяет закон об особом статусе.
Кроме того, в новой редакции Закона «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» перечислены те населенные пункты, на которые этот закон будет распространяться. В списке нет Донецка, Луганска, Дебальцево. То есть крупнейшие города Донбасса права на самоуправление лишены не на определенный срок, а в принципе.
В ответ главы самопровозглашенных республик пообещали установить контроль над всеми населенными пунктами Донбасса, в которых в прошлом году проходил референдум о независимости республик. Александр Захарченко и Игорь Плотницкий обвинили Киев в срыве Минских соглашений. В Киеве между тем активизировалась информационная кампания за продолжение антитеррористической операции - «войну с ватой до победного конца», а на дипломатическом уровне представители Украины снова заговорили о поставках Киеву американских летальных вооружений.
На этом фоне произошли трагические события в контролируемом украинской армией городе Константиновка Донецкой области. Украинский БМД сбил там женщину с детьми. Один ребенок погиб, женщина и другой ребенок попали в больницу. Население взбунтовалось, несколько тысяч человек вышли на центральную площадь (майдан), закидали камнями казармы украинских военных. Протест был жестоко подавлен властями.
В новейшей политической культуре Украины выход на площадь считается высшим проявлением гражданского самосознания и свободолюбия гордого украинского народа. Народ, выходящий на площадь, априори прав, власть, против которой он выходит, априори неправа. Центральным событием великого и ужасного Майдана, сделавшим его необратимым, стало избиение нескольких сотен студентов. Еще за несколько месяцев до Майдана украинская общественность бурно приветствовала повстанцев поселка Врадиевка, устроивших самосуд над милиционерами, изнасиловавшими и убившими местную девушку. Такие действия были воспеты как проявление гордого украинского духа, не склоняющегося перед начальством, в отличие от москалей, которые, как известно каждому сознательному украинцу, есть «генетические рабы».
Как же украинская общественность отреагировала на Константиновку? Так же, как на Врадиевку и Евромайдан? Ничего подобного. Общий призыв к властям был - «давите вату!». В прямом смысле слова «давить».
При тщательно выпестованном в украинском обществе «патриотическими» СМИ и радикально настроенными лидерами мнений отношению к жителям Донбасса не просто как не к своим согражданам, но и как к нелюдям, «вате», которую можно и нужно давить, в идеале заставляя убираться в Россию, никакого особого статуса и автономии в своем составе Украина Донбассу не может предоставить просто органически.
Нынешний статус-кво, установленный перемирием, долго продержаться тоже не может. В нынешних границах отдельных районов Донецкой и Луганской областей сепаратистские республики нежизнеспособны: Донбасс - это цельный экономический регион, сформировавшийся еще при Сталине как единый организм. Более того, этот регион является неотъемлемой частью более крупного экономического региона Восточной и Южной Украины — без экономической кооперации с Днепропетровском, Запорожьем и Одессой он нежизнеспособен. Поэтому сохраняющаяся тактика экономической блокады Донбасса может привести только к возобновлению военных действий, тем более, что у сепаратистов есть для этого формальные основания — они ведь объявили свои вновь созданные государства правопреемником Донецко-Криворожской республики.
Наконец, и у Киева пока нет никаких причин продолжать договариваться о политическом урегулировании конфликта, недаром украинская армия весь месяц перемирия проводила перегруппировку военных подразделений, а СМИ раздували милитаристские настроения.
Для политико-олигархического сообщества Украины война это и способ заработать денег, и способ удержаться у власти.
И то, и другое крайне актуально в условиях, когда курс гривны упал в три раза, а украинский экспорт за первый месяц 2015 года сократился на треть.
Военные действия, подаваемые, разумеется, как борьба с «российской агрессией» - это гарантия недопущения в Киеве и других городах Украины третьего Майдана. Социального Майдана, «марша пустых кастрюль». Они же гарантированно предотвращают ослабление внимания к «молодой украинской демократии» американских и других западных союзников. Война — гарантия того, что американцы, заинтересованные в сохранении «буферной зоны», разделяющей Россию и Европу, будут покровительствовать украинскому истеблишменту и далее. Поэтому война вскоре, очевидно, будет возобновлена. В этом, кстати, еще в момент заключения Минского перемирия мало, кто сомневался.
