На референдуме о независимости Шотландии 55% населения региона проголосовали за сохранение Шотландии в составе Соединённого Королевства. Можно не сомневаться: результаты референдума были бы абсолютно другими, если бы Великобритания бомбила Глазго и Эдинбург из зенитно-ракетных установок, как Украина Донбасс, а шотландцев называла «пятой колонной» и пыталась ассимилировать, как Литва, Латвия и Эстония русскоязычных.
Шотландия – это регион-донор Соединённого Королевства, одна из наиболее развитых в социально-экономическом отношении областей Великобритании. По уровню ВВП на душу населения среди регионов Великобритании Шотландия уступает только лондонской агломерации.
Точно так же и Донбасс, Донецкая и Луганская области, - это самый развитый в социально-экономическом отношении регион Украины после Киева (по некоторым источникам - после Киева и Днепропетровска).
Первое различие между Великобританией и Украиной в том, что Лондон прогрессивность и богатство шотландцев ни секунды не отрицал. Зато Киев с самого начала конфликта на востоке Украины занялся каким-то оруэлловским самовнушением и умудрился убедить себя, что один из наиболее индустриально развитых регионов Украины, который кормит всю страну, – это депрессивная, отсталая и деградирующая территория, не дающая остальной стране стать европейской. По мере разрастания конфликта на Донбассе и превращения его в гражданскую войну это утверждение для украинцев превратилось в религиозный догмат, за отрицание которого можно навлечь на себя гнев «Правого сектора»*. Чистый Оруэлл: «Война – это мир, свобода – это рабство, незнание – сила!».
Проголосовали ли бы шотландцы за то, чтобы остаться британцами, если бы прочие британцы (особенно процветающая с шотландских налогов столица) стали бы отрицать вклад шотландской морской нефти, природного газа и электроэнергетики в обеспечение национального благосостояния? Это преждевременный вопрос.
Для начала надо задуматься, было бы будущее у Соединённого Королевства, если бы Шотландскую национальную партию, добивавшуюся независимости, объявили террористами, её избирателей предлагали лишать гражданства, а Глазго и Эдинбург бомбили из зенитно-ракетных установок.
Особенность современного европейского сепаратизма в том, что зачастую отделиться хотят богатые, преуспевающие регионы, не желающие содержать за свой счёт «нищебродов». Шотландия с нефтяными месторождениями в Северном море. Каталония – самый экономически развитый регион Испании. Богатая Фландрия, порывающаяся ликвидировать бельгийское королевство, чтобы не кормить бедную Валлонию. В этот логический ряд отлично укладывается индустриальный Донбасс, где десятилетиями копилось чувство несправедливости от того, что «приходится кормить всех этих бандеровцев, которые за наши деньги нас презирают и не считают людьми».
Именно такое, по сути фашистское, отношение к этому региону после победы Майдана продемонстрировала не только Западная Украина, но и столица, ничего, кроме «Киевских тортов», не производящая и процветающая за счёт сверхцентрализации украинского государства.
В первые месяцы конфликта речь не шла ни о каком отделении: всего лишь о федерализме, выборности мэров и губернаторов, налоговой автономии и официальном статусе русского языка. В ответ на эти крайне умеренные по меркам Шотландии, Фландрии или Каталонии требования украинские политики и всяческая «совесть нации» разразились потоком брани и оскорблений: «ватники», «колорады», «даунбассы, порченые совком». Когда готовился референдум о независимости Шотландии, англичане писали в социальных сетях «Шотландия, не уходи, мы тебя любим!». Когда готовился референдум о независимости Донецка и Луганска, украинцы в социальных сетях называли их «Донбабве и Лугандон». Чтобы удержать Шотландию в Соединённом Королевстве, британский парламент принял Акт о Шотландии, дающий региону право варьировать ставку подоходного налога, взимать налог на недвижимость и гарантирующий участие представителей Шотландии в структурах попечительского совета Би-Би-Си и комитете по охране недр, контролирующем добычу всех полезных ископаемых на территории Великобритании. Чтобы удержать Донбасс в составе Украины, на него пошли войной…
Фактически, в центре географической Европы был создан прецедент варварского, африканского разрешения конфликта между центром и регионом. Изо всех сил рвущиеся в Европу украинцы повели себя не как европейцы, а как племя тутси, в котором ели представителей племени хуту, потому что считали их не людьми, а разновидностью обезьян.
Поэтому, кстати, отношение к войне на Донбассе можно считать удачным мерилом подлинной европейскости. В целом Евросоюз по этому мерилу эталоном европейскости не является: к консенсусу о том, что боевые действия в восставшем регионе нужно остановить, европейские страны пришли только к концу лета. В апреле - мае, когда там всё начиналось, мирное решение вопроса вовсе не было консолидированной европейской позицией. Оно таковой не было даже летом, когда там шли самые кровопролитные бои. Кто же отклонял позицию Единой Европы в сторону от европейского выбора в пользу выбора африканского? Отклоняла Восточная Европа - в первую очередь, из кожи вон лезущие, чтобы казаться настоящими европейцами, страны Балтии. Самыми горячими сторонниками поддержки Украины в её войне на востоке, вооружения киевских войск западным оружием, включения Украины в НАТО, войны всей Европы за Украину были, по убывающей, Литва, Эстония и Латвия. Из уст президентов Дали Грибаускайте и Тоомаса Хендрика Ильвеса звучали слова о монопольном праве государства на применение насилия. Вице-спикер Сейма Литвы радовался убийству людей в одесском Доме профсоюзов, называя погибших «колорадскими жуками».
Страны Балтии в украинском конфликте в очередной раз доказали, что европейского в них не больше, чем в украинцах. В географическом плане они, конечно, являются европейскими народами не меньше, чем какие-нибудь албанцы, но в плане культуры они явно не стоят на одной доске с англичанами, французами или датчанами.
Обратите внимание: при обсуждении шотландского референдума культурные вопросы в Великобритании практически не поднимались. В Лондоне никому бы в голову не пришло не только бомбить шотландские города, но и отказывать в праве на существование шотландскому английскому, называя его «испорченным английским» и пытаясь регламентировать его употребление. Почему же Латвия спокойно проделывает это с Латгалией и латгальским языком? Какой английский парламентарий призывал ассимилировать Шотландию – лишать шотландцев собственной национальной идентичности? Латвия с Эстонией третье десятилетие пытаются убить в своих русских эту самую идентичность, сделав их латышами и эстонцами, а ещё лучше – выдавив из страны. То же самое в Вильнюсском крае Литва пытается сделать с поляками. Сохранилась бы единая Великобритания на основе английского этнического национализма? Шотландский национальный характер достаточно жёсткий и боевой: при концепции «английской Британии» в Эдинбурге провозгласили бы независимость на следующий же день и ввели бы визовый режим с южными соседями.
Вместо этого шотландская культура – неотъемлемая часть британской, в остальном мире в массовом сознании она просто сливается с английской. Волынкой и виски, килтом и Шоном Коннери, шотландской клеткой и Робертом Льюисом Стивенсоном, Дэвидом Юмом и Лох-Несским чудовищем англичане и уэльсцы гордятся, как своими. Для них они и есть свои.
Страны Балтии идут по пути отторжения и забвения всех великих исторических влияний в своих странах: русского, немецкого, польского, шведского. У них Рига и Таллин, построенные остзейскими немцами, - памятники латышской (!) и эстонской (!) культуры. А Вильнюс, в котором соединились истории Польши, Литвы и Белоруссии, – чисто литовский город. Латвия могла бы гордиться великим советским шахматистом и жителем Риги Михаилом Талем, Эстония - считать своим великим поэтом Игоря Северянина, а Литва – Адама Мицкевича.
Вместо этого страны Балтии одержимы фобиями по поводу «пятых колонн» из нелояльных национальных меньшинств, чураются российских фильмов и театров как «мягкой силы Кремля» и впадают в истерики при мысли об «украинском сценарии» в Клайпеде, Нарве или Даугавпилсе.
Если этот сценарий станет реальностью, то как поведут себя «европейские» лидеры Литвы, Латвии и Эстонии? Как их лондонские коллеги в случае с Шотландией или как киевские коллеги в случае с Донбассом? Учитывая их поддержку Киева в бомбардировках собственного региона, а также выдающуюся практику опоры на этнический национализм и дискриминацию нетитульных национальностей, ответ, увы, очевиден.
*Правый сектор, запрещенная в России экстремистская организация — прим. RuBaltic.Ru
