Любые попытки наладить стратегическое партнерство между странами ЕС и ЕАЭС обречены на провал, пока между ними сохраняется прибалтийская «буферная зона». Блокирование любых проектов налаживания равноправного сотрудничества Евросоюза с Востоком не просто является частью внешнеполитических доктрин стран Прибалтики — в Литве запрет на участие страны в любых интеграционных проектах на постсоветском пространстве прописан на конституционном уровне. Поэтому противодействие каким бы то ни было объединяющим континент интеграционным инициативам, будь то «Большая Европа/Евразия», «интеграция интеграций» или «Новый шелковый путь» является для местных политиков их конституционным долгом.
Неотъемлемой частью Конституции Литвы, поддержанной на референдуме 25 октября 1992 года, является Конституционный Акт о неприсоединении Литовской республики к постсоветским восточным союзам. Документ, составленный лично «отцом нации» — председателем Верховного Совета Литвы, бывшим лидером «Саюдиса» Витаутасом Ландсбергисом, предписывает:
«Развивать взаимовыгодные связи с каждым государством, ранее находившимся в составе СССР, однако никогда и ни под каким видом не присоединяться к любым вновь создаваемым на основе бывшего СССР политическим, военным, экономическим или иным союзам либо содружествам государств. Деятельность, целью которой является вовлечение Литовского государства в указанные в статье первой настоящего Конституционного акта союзы или содружества государств, считается враждебной в отношении независимости Литвы, и ответственность за нее устанавливается в соответствии с законами».
Таким образом, вести диалог об «интеграции интеграций» между Евразийским экономическим и Европейским союзом заведомо невозможно: для любого официального представителя Литвы участие в таких переговорах в родной стране будет считаться уголовным преступлением, а срыв этих переговоров — его конституционным долгом.
Потому что ЕАЭС является по сути одним из проектов экономической реинтеграции постсоветского пространства, о чем с самого начала говорил президент Белоруссии Александр Лукашенко, бывший инициатором всех подобных проектов. Зная особенную радикальную прибалтийскую позицию по любым процессам экономической реинтеграции постсоветских республик, балтийским странам участвовать в этих процессах никогда и не предлагали. Что, впрочем, не мешало политико-экспертному сообществу этих стран демонизировать евразийскую интеграцию на родине и в Брюсселе, называя её вызовом Евросоюзу и «возрождением имперских амбиций России».
Однако в процессах евразийской интеграции участие стран Балтии никому не было нужно, поэтому их неучастие никого и не задевало. Совсем другая ситуация получается с проектами, предлагающими сопряжение евразийской интеграции с европейской. До тех пор, пока эти проекты остаются благими намерениями и планами на перспективу (как сейчас), прибалтийский (шире – восточноевропейский) фактор в деле интеграции интеграций почти незаметен.
Однако этот фактор неизбежно проявит себя, если дело вдруг сдвинется с мертвой точки и разговор зайдет о формировании общих институциональных структур ЕАЭС и ЕС, хотя бы консультационных и действующих на непостоянной основе. В таком случае та же Литва сделает все, от неё зависящее, чтобы наложить вето на процесс интеграции интеграций. Ровно так же, как она наложила вето на переговоры о безвизовом режиме между Россией и странами ЕС в 2008 году.
Причем в 2008 году у представителей Литовской республики была всего лишь политическая воля, но не было юридических обязательств блокировать создание безвизовой зоны от Лиссабона до Владивостока. В случае же «интеграции интеграций» блокировать институционализацию этого процесса, если вдруг до неё дойдет дело, будет прямым конституционным долгом делегатов от Литвы в Евросоюзе, потому что создание общих структур ЕС с проектом экономической реинтеграции постсоветского пространства будет нарушением Основного закона Литвы, входящей в Европейский союз. Не бороться с «интеграцией интеграций» для литовских политиков будет уголовным преступлением — преступной бездеятельностью, покушением на основы конституционного строя.
Если раньше Прибалтика была «буферной зоной», отделяющей Россию от стран европейского «ядра», то в новых экономико-географических геополитических условиях этот регион превратится в буфер, отделяющий Европу от всех прорывных экономических проектов с участием России на Востоке.
В реальности такая опасность в ближайшем будущем грозит не столько «интеграции интеграций», которая пока остаётся лишь благим начинанием с самыми туманными перспективами, сколько к уже проявившему реальные очертания проекту «Нового шелкового пути». По мере того, как этот проект дойдет до границ ЕС, все его участники в очередной раз столкнутся с прибалтийской парадоксальностью: страны, которым этот проект вроде бы исключительно выгоден, возглавят в Брюсселе лоббистскую кампанию против «Нового шелкового пути» и попытаются задействовать институты ЕС и все возможности своего влияния на них, чтобы не дать этот проект реализовать.
Почему так будет?
Потому что к китайскому проекту возрождения в новых экономических и технологических условиях Великого шелкового пути крайне негативно относятся Соединенные Штаты Америки, а лоббировать интересы США в Европе — это смысл существования прибалтийских элит.
Да, сейчас они выражают заинтересованность в «Новом шелковом пути» — из Латвии и Литвы уже приходили официальные сигналы, что правительства этих стран были бы не прочь дать своим портам и железным дорогам заработать на участии в этом проекте (хотя ни Латвия, ни Литва, ни Эстония в «Новом шелковом пути участвовать не могут, потому что не вошли в число пайщиков проекта — стран-соучредителей Азиатского банка инфраструктурного развития). Но это только потому, что еще не пришло прямого приказа из-за океана.
Сказать, что балтийские страны, когда такой приказ придет, пожертвуют своими национальными интересами и начнут отставать американскую позицию — это ничего не сказать: Литва, Латвия и Эстония своими национальными интересами ради отстаивания американской позиции жертвуют все четверть века своего постсоветского существования. Поэтому в Евросоюзе проект «Нового шелкового пути» ждут трудности структурного характера, которые нужно иметь в виду и готовиться: если сейчас Прибалтика громогласно поддерживает проект Соглашения о трансатлантическом торгово-инвестиционном партнерстве, то в случае китайского проекта, реализованного при явном неодобрении США и непосредственном участии России в привязке к евразийской интеграции, она точно найдет повод о себе напомнить.
