Из интервью с Виктором Владимировичем Тупиковым, служившим в НКВД (с 1946 г. МГБ) и боровшимся с бандитизмом на Западной Украине сразу же после войны:
— Часто случались нападения националистов на батальон?
— Нет, нападений не было. Никто из бандитов открыто не решался нападать. А вот когда их где-нибудь в лесу прищучишь, вот тогда они оказывали яростное сопротивление. Бились они до конца, даже когда их в “схрон” загонишь и блокируешь им все выходы. Случаев, чтобы они выходили оттуда с поднятыми руками, я могу пересчитать по пальцам. Редко кто кричал оттуда: “Я замыльдуюсь!”, то есть “сдаюсь”. А если кто-то и крикнет из этой ямы, мы ему: “Ну что ж, хорошо, выходи по одному”.
— Как поступали с теми, кто сдавался?
— Их сразу отправляли в тюрьму, ведь для них же статья была в Уголовном кодексе за участие в банде. А когда они поступали в тюрьму, в личном деле каждого уже стояла отметка о том, что это ОУНовец*.
— Тела убитых бандитов возили по хуторам на опознание?
— Если точно знали, что он ОУНовец, то никаких опознаний среди местных жителей не проводилось, зарыли его на месте, да и все. И то, хорошо, если сами зароем, а то бывало опер говорил: “Подождите, мы до конца разберемся, кто он такой, а потом уже земле предавать будем”.
— А если главаря какого-нибудь подстрелили? Наверняка должно было быть опознание для подтверждения его гибели?
— Я в эти тонкости не вникал, это уже была работа оперативника из МГБ.
— Тех, кто отказывался сдаться, долго уговаривали?
— С такими долго не церемонились. Закрывали заглушками все вентиляционные выходы из этого “схрона” и бросали туда пару гранат. Тот, кто отказывался выходить, если не погибал от осколков, то задыхался от пороховых газов.
— Что из себя представляли ОУНовцы: во что они были одеты, чем вооружены?
— Четкой формы у них не было, каждый был одет во что-то свое. Одежда их, как правило, была легкой, не сковывающей движений: на ком-то был френч, на ком-то обычная телогрейка. Очень любили они одеваться в немецкую форму, недостатка в которой, видимо, не ощущали. Это их пристрастие было нам на руку — по немецкой форме мы их легко отличали. Из вооружения они предпочитали автоматы, как правило, немецкие, которые были небольшими и удобными.
— Получается, бандиты были вооружены автоматами, а наши солдаты, в основном, винтовками?
— Ну почему же. Когда я офицером прибыл в полк, нам уже стали придавать бойцов из полковой роты автоматчиков, да и штат вооружения батальона пополнился двумя снайперскими винтовками.
— Сильные боестолкновения с бандитами случались?
— Ой, да сколько угодно! Иногда такие, не совсем продуманные, бои случались. Однажды оцепили мы большую группу на болоте. Где-то прямо посреди этого болота на каком-то островке у них располагался штаб. Несколько суток мы держали это болото в оцеплении, все ожидая, что где-то они начнут прорываться. Нашей группе, человек пять нас было, достался участок края болота рядом с проходящей мимо него дорогой. Сидим мы на берегу, то ли позавтракали, то ли пообедали, и балагурим между собой. Один из нас пошел в кусты около болота, чтобы оправиться, и через секунду выскочил оттуда как ошпаренный. Мы к нему: “Ты чего?”, а он глаза вытаращил и говорит: “Там бандеровец лежит!” Мы все вскочили, оружие похватали и к кустам. Видим, действительно лежит труп, причем довольно-таки свежий. Откуда он там взялся, кто его убил — это для нас было тайной за семью печатями. От командования нам, конечно же, досталось — нас стали ругать: “У вас там под носом творятся такие действия, а вы сидите и об этом ничего не знаете!” Начальство нас ругает, все ругают, а мы и не знаем, за что нам все это, ведь мы ничего не делали. И таких непонятностей было великое множество.
— Бандеровцы проводили акции устрашения, убивая тех, кто работал на советскую власть. У вас на участке были такие случаи?
— Когда убивали активистов? Ой, да сколько угодно! Двоих активистов убили, которые участвовали в создании колхозов. Причем расстреляли их дома, прямо на глазах у жен и детей, а уходя, на дверь повесили листовку, в которой указали, что “здесь жил предатель украинского народа”.
— Встречались среди бандитов немецкие солдаты?
— Я слышал, что среди бандитов был один немец, говорили, что он был здоровый такой детина. Но это были только слухи, а лично мне встречать немцев среди бандеровцев не доводилось. Немцы, как правило, старались уйти к себе на родину, за Украину они воевать не собирались.
— Доводилось вам, преследуя бандитов, переходить государственную границу с Польшей?
— Да, были и такие случаи, потому что как таковой государственной границы не было. Вернее, она просто не была обозначена на местности. Никаких конфликтов между поляками и нами в таких случаях не возникало.
— С польским населением контактировали?
- Я с поляками никаких дел не имел, да у меня и желания с ними контактировать не было. Почему-то у меня сложилось о них мнение не особо приятное, скользкий это был народец. В лицо он тебе улыбается: “Пан офицер!”, а только отвернешься — с радостью тебе в спину чем-нибудь ударит. В связи с этим у меня ни к кому из поляков доверия не было.
*ОУН, УПА — запрещенные в России организации.
Источник: Я помню
