Территория Прибалтики вошла в состав российского государства в результате Северной войны между Россией и Швецией (1700–1721 гг.). Коренные народы, подавляющую часть которых составляли закрепощенные латышские и эстонские крестьяне, были, за немногими исключениями, лишены доступа к высшим ступеням общественной иерархии. Высшее сословие в Прибалтике было представлено дворянством, городским бюргерством и духовенством из этнического меньшинства — прибалтийских немцев.
Официальным языком признавался только немецкий; латышский и эстонский считались низшими, крестьянскими языками.
Проживающие на этих территориях русские поселенцы по своему правовому статусу приравнивались к латышам и эстонцам.
Однако формирование русской диаспоры в Прибалтике началось гораздо раньше и имеет богатую и интересную историю.
На территории современной Латвии первые русские поселенцы появились еще в XI–XIII вв., продвигаясь по рекам Западная Двина и Гауя, важным торговым путям того времени.
Это были купцы, торговавшие с местными жителями. В XIV–XV вв. сюда началось более масштабное перемещение участников сектантских движений, бежавших за границу из-за религиозных преследований (последователи сект стригольников и жидовствующих, возникших в Псковско-Новгородских землях).
О первых русских поселениях на территории современной Эстонии точных данных в источниках нет, но предположительно уже в XIII в. русские рыбаки из Новгорода и Пскова появились на западном берегу Чудского озера и заселили пустующие земли.
Еще интенсивнее русское присутствие в Прибалтике нарастало в конце XVI в., т. к. во время Ливонской войны (1558–1583 гг.) территории к северу от Западной Двины некоторое время находились под властью Московского государства. Здесь, в Екабпилсе (Якобштадт) возникла русская слобода якорников и сплавщиков плотов и была построена православная церковь. В 1656–1667 гг. вся Восточная Латвия была занята русскими войсками и городок Коконесе стал центром русской администрации. В 1656 г. в Даугавпилсе (Динабурге) была построена русская православная церковь Бориса и Глеба. На территории Эстонии в этот период правительством Ивана IV насаждалось русское феодальное землевладение: раздавались поместья боярским детям, создавались поселения русских служилых людей, переезжавших сюда на постоянное жительство. Правительство придавало большое значение организации русского феодального землевладения по всей территории от Чудского озера до морского побережья; оно стремилось как можно скорее и прочнее утвердиться в присоединенных районах, создать здесь хорошо организованное служилое землевладение, где мужское население должно было в любой момент быть готовым к мобилизации .
В конце XVI в. русское население Латвии, в том числе ее восточной части, существенно пополняется за счет наплыва беглых крепостных крестьян.
Дело в том, что в 1581 г., в ходе Ливонской войны, Восточная Латвия (Латгалия) отошла к Польше и стала одной из ближайших зарубежных территорий, которая граничила на Западе с московским государством. Русские крестьяне бежали сюда, спасаясь от польско-литовских и шведских интервентов, а также опричнины, введенной Иваном Грозным.
Местные помещики их с удовольствием принимали, т. к. в результате нескольких войн и эпидемии чумы, охватившей эту территорию в 1657–1661 гг., численность населения резко сократилась, многие пахотные земли были заброшены и превратились в пустоши.
Понятно, что местные землевладельцы были заинтересованы в притоке беглых из-за рубежа; им представляли землю в аренду и предоставляли некоторые льготы, например, освобождали их на первые годы от барщины и оброков.
Еще один важный этап формирования русского населения в Прибалтике связан с притоком сюда старообрядцев (или раскольников-староверов) в XVII в.
В Прибалтику переселялись в основном поповцы и безпоповцы, единоверцы поморского, филипповского и федосеевского толка.
Они бежали за пределы русского государства от религиозных преследований со стороны православной церкви и правительства. Старообрядцы представляли весьма разнородную в социальном отношении часть русского населения, боровшуюся за сохранение самобытности православной церкви (среди них были представители духовенства, светские феодалы, купцы, крестьяне, городская беднота, стрельцы, казачество). Постепенно борьба за «чистоту» традиционной церковной обрядности вышла за рамки чисто религиозной и приняла характер антифеодального движения, которое подхлестывали изнурительные войны того времени, голод, эпидемии и пр. Репрессиям стали подвергаться все сторонники раскола, что побудило их к массовому бегству на окраины государства и за его пределы.
Поток в Латгалию был настолько значительным, что он во многом определил последующую религиозную и этнографическую специфику местных русских поселений.
