×
История История

Эстония после Октябрьской революции: радость независимости быстро сменилась скепсисом

Источник изображения: wikipedia.org

Революция 1917 года для Эстонии стала «даром небес», однако вскоре у эстонцев стало складываться скептическое отношение к приобретенной ими независимости. Об этом в своем выступлении на конференции «Войны и революции: 1917–1920: становление государственности Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы» в Санкт-Петербурге заявил доктор исторических наук, профессор Александр РУПАСОВ. Аналитический портал RuBaltic.Ru публикует стенограмму выступления историка.

События 1917 года для Эстонии — дар небес. В какой-то степени случайный. Но насколько оправдались надежды и как скоро у самих эстонцев стало складываться скептическое отношение к тому, что они получили?

Через две недели после подписания Брест-Литовского мирного договора из штаба Кавалергардского района обороны отправляется письмо. Речь в письме идет о том, что Петроград неизбежно в скором времени, несмотря на заключенный мир, окажется в очень большой опасности. В связи с этим возникают два вопроса: граница на западе, т. е. граница с Эстляндией; граница на Карельском перешейке.

Но как в 1918 году складывались отношения между оккупированными немецкими войсками Эстляндией и Лифляндией и новыми властями России?

Демаркационная линия, которая была установлена между Советской Россией и оккупационной зоной, была своеобразным дырявым забором. В Эстляндию спокойно ездили бригады из Чрезвычайной комиссии. Ряд деятелей получал специальные мандаты за подписью Дзержинского для поездки в Эстляндию с целью произвести на ее территории закупки необходимых товаров для красноармейцев.

Такое броуновское движение на протяжении всего лета и осени продолжалось достаточно успешно.

В 1918 году занять эту территорию не удалось. Но вот ситуация вокруг переговоров, которые завершились 2 февраля 1920 года (Тартуский мирный договор между РСФСР и Эстонией — прим. RuBaltic.Ru), тоже достаточно любопытна. Здесь стоит привести три замечания, которые можно найти в документах. Два из них принадлежат Владимиру Ильичу Ленину, одно — Евгению Роговскому, крупному революционному деятелю.

Владимир Ильич ЛенинВладимир Ильич Ленин

С одной стороны, Владимир Ильич считал, что Эстония — это хорошая страна: с ней заключили мир и она теперь будет «окном в Европу», через которое Советская Россия будет налаживать отношения с Западом. С другой стороны, известна записка Ленина, в которой говорится, что пора выдвинуться хотя бы на одну версту на территорию Эстляндии и Латвии и повесить сто или тысячу чиновников.

Это всё происходит в контексте того, что Эстония используется в данном случае как просторный коридор для налаживания официальных и полуофициальных взаимоотношений с Западным миром. И не только с Великобританией, Францией, Скандинавией, но даже с Германией.

Среди материалов Российского государственного архива экономики есть специальный фонд, посвященный вооружению в Западной Европе. Тогда было несколько попыток крупных закупок через Эстонию самолетов у Германии, покупки большого количества винтовок — 500 тыс. стволов. И только благодаря пресс-атташе дипломатической миссии Эстонии в Москве эта сделка сорвалась.

Именно в этот период в Эстонии, Латвии, Литве, Польше и Советской России по-разному воспринимали текучесть времени. Если до 1922 года после заключения мирного договора с советской стороны это течение замедленное, несколько остановившее свой бег после революционных времен и Гражданской войны 1917–1920 годов, то для эстонцев это, наоборот, некое ускорение. Проблем было много. Чтобы нормализовать ситуацию в стране, нужно было быстро принимать решения и быстро меняться.

Здесь (на конференции — прим. RuBaltic.Ru) прозвучала мысль о некой многовекторности политики Прибалтийских государств. Это, извините, ахинея. В 1920–1930-х годах геополитическая ситуация изменилась настолько резко, что союзников просто не было.

Их надо было найти.

Где их было искать?

С Германией Эстония и Латвия развивали экономические отношения. Но вообще к Германии относились очень осторожно. Союзником она не была. Когда польский президент в начале 1930‑х годов приехал в Таллин, на немецких судах в порту подняли дырявые сапоги вместо национальных флагов.

Что касается Великобритании и Франции, то они ушли из Прибалтики довольно быстро, фактическим влиянием они там не пользовались. Торговля, конечно, развивалась: 19% эстонской внешней торговли приходилось на Великобританию. По сравнению с 1–2% на российском направлении это колоссальный разрыв. Германия обеспечивала 20–23%.

Финляндия вообще не могла выбрать вектор своего развития и политики. Южное направление считалось, скажем так, опасным. Поэтому братские отношения финно-угорских народов: финнов и эстонцев — испытывали напряжение.

Скандинавия особого интереса, особенно по обеспечению безопасности, да и по другим вопросам, в Прибалтике не имела.

Оставалась Польша — единственное государство, которое протягивало руку: хотело дружить и заключать союзы. И в 1922 году была попытка Варшавы выступить с идеей организовать Балтийский союз. Всё это закончилось тем, что Варшава сама в конце концов не приняла это соглашение. Финляндия тоже отказалась помогать. В итоге в 1923 году Эстония пришла к военному союзу с Латвией — страной, которую сами эстонцы считали очень слабой, на которую особо рассчитывать не приходилось.

Эстонское военное планирование сводилось к тому, что в случае вооруженного конфликта латвийская армия отступает в Таллин. Поэтому говорить о многовекторности политики бессмысленно: нужно было исходить из союзников, за что-то хвататься. Ситуация очень неприятная.

Поэтому в некоторых кругах эстонского общества в 1930‑е годы стали иногда поговаривать о конфедерации с Советской Россией.

Скепсис присутствовал даже несмотря на экономический подъем в 1925 году. Надежда Советской России тоже постепенно гасла. Попытки усилить свои политические позиции в Эстонии не имели под собой основы. Предложить конкретные варианты быстрого наращивания экономических связей, на основании которых можно было бы построить какие-то очень хорошие отношения, также не удавалось. Сил у Советского Союза, чтобы разбрасываться на все страны и дать каждой по лакомому кусочку, не было. Поэтому в 1923 году в Москве возник «потрясающий» план: чтобы усилить наши позиции в Эстонии, нужно стимулировать развитие ее пролетариата — давать заказы, наращивать промышленное производство.

План был гениальным, но не было средств для его воплощения, поэтому как он возник, так он и сдулся.

С моей точки зрения, в Советской России в то время разыгрывалась многоходовая комбинация. Политическая борьба в руководстве разгорелась с такой силой, что одной фракции необходимо было одержать хоть какую-то элементарную победу после двух поражений в Болгарии и Германии, а другой хотелось победить бывших соратников.

В начале января 1925 года Эстония обратилась в Лондон с просьбой о протекторате Великобритании над Эстонией и получила отказ. Здесь в очередной раз независимость оказалась под угрозой. Единственный военный союз, который существовал, — союз с Латвией, но он ничего не гарантировал. Польша, несмотря на все свои желания, защитницей быть явно не могла. Опасения по поводу политики Польши в Прибалтике стали нарастать начиная с 1923 года. По Прибалтике, Западной Европе и Польше поползли слухи о том, что Польша готова разделить Прибалтику на свою и советскую сферы влияния.

На каком-то этапе в конце 1925 года эти планы были дезавуированы. Но в 1926 году они вспыхнули вновь благодаря приходу к власти Пилсудского.
Юзеф Клеменс Пилсудский начал свой путь в политике с заговора против государя Александра III, а закончил как один из отцов современной польской нации

Юзеф Клеменс Пилсудский начал свой путь в политике с заговора против государя Александра III, а закончил как один из отцов современной польской нации

Стоит вспомнить и большой ажиотаж на Кузнецком мосту в мае 1925 года, который был вызван тем, что могли быть решены важные споры, в том числе касающиеся Прибалтики. В данном случае Эстония всегда рассматривалась как сфера влияния Советского Союза, Латвия вызывала споры, но Литва полностью попадала в сферу влияния Польши. 

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!