18-19 февраля на фоне глобальных вызовов пройдет саммит лидеров Евросоюза. Однако европейским политикам придется в этот раз довольствоваться «политикой малых дел». Ответы на какие вызовы попытаются найти лидеры ЕС в этот раз и почему это не приведет к серьезным результатам, порталу RuBaltic.Ru рассказал старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Леонид ГУСЕВ.
- Леонид Юрьевич, какие темы станут магистральными в ходе грядущего саммита ЕС?
- Прежде всего, проблема беженцев и ситуация в еврозоне, проблемы Греции. Это очень сильно волнует членов Евросоюза. Я совсем недавно вернулся с семинара Фонда Конрада Аденауэра в Германии. Фонд служит научным центром Европейской народной партии, объединяющей христианских демократов и правоцентристов многих стран. Европейцы говорят о необходимости поиска путей стабилизации еврозоны. Это вопросы будут подниматься. Греческие делегаты рассказывают, что правительство Алексиса Ципраса выполняет предписания Евросоюза по сокращению социальных программ и льгот, но ситуация все равно остается тяжелой.
Кроме того, на протяжении нескольких недель обострялась ситуация с беженцами, осевшими в Греции. На данный момент их порядка 800 тысяч. Их должны расселять на пяти островах, где планируют строить убежища. Жители острова Кос активно выступают против этого, происходят мощные демонстрации. Люди боятся криминализации обстановки и падения уровня жизни из-за большого наплыва беженцев. Все это ударит по и так слабой финансовой системе. А до этого происходили забастовки фермеров — не только в Греции, но и в Германии, Франции и Бельгии. Представители Испании рассказывали мне о социальной напряженности, безработице среди молодежи на уровне 28-30%, на фоне которой растут сепаратистские настроения в Каталонии.
Затронут на саммите и ситуацию в Сирии. Не будем забывать, что члены ЕС в большинстве своем еще и члены НАТО. Отметят также, что ЕС пока не будет продлевать санкции в отношении Беларуси.
- В этой связи можно ли ожидать, что Александр Лукашенко в том или ином качестве будет в будущем приезжать на саммиты такого рода?
- Поскольку санкции с него сняли, может и приезжать. Лукашенко сейчас лихо лавирует между Россией и ЕС, пытается получить всевозможные привилегии в сложившейся ситуации. Уже как 22 года Беларусь успешно смещается то на Восток, то на Запад, в чем она весьма преуспела.
Кстати, Евросоюз наверняка в той или иной форме будет обсуждать и Польшу, где пришедшая к власти партия «Право и справедливость» начала, помимо прочего, наступать на средства массовой информации. В Брюсселе были недовольны польским курсом.
- После «разъяснительных бесед» с польскими лидерами страсти пошли на убыль. Ожидается приезда в страну Венецианской комиссии. Польский вопрос на высшем уровне пока снят в повестки дня?
- В связи с другими важными проблемами Польша осталась за бортом. С точки зрения Брюсселя, идут в Польше разборки между властью и оппозиционными журналистами, ну и ладно. Общие тенденции на евроинтеграцию в Польше поддерживают, к тому же она состоит в НАТО, так что Брюссель может временно закрыть глаза на ее внутреннюю политику.
- Средства массовой информации активно обсуждают, что на саммит не пригласили важного партнера ЕС Турцию. С чем это связано?
- С турками ЕС попал в непростое положение. Премьер-министр Турции Эрдоган начинает шантажировать Евросоюз огромным количеством беженцев из Сирии и Ирака, которые располагаются на турецкой территории. Эрдоган намекает, что может пустить беженцев в Европу, потом говорит, что может и придержать. Параллельно требует денег на их расселение. Евросоюз уже пообещал выделить туркам 3 миллиарда евро, но им мало, они требуют еще - хотят уже 5 миллиардов евро.
Надо и учитывать, что в Евросоюзе, как и в США, Эрдогана в принципе недолюбливают. Он хоть умеренный, но все-таки происламистский лидер. С 2003 года он проводит мягкую исламизацию Турции. При этом, как говорят тюркологи, он олицетворяет подспудные чаяния турок, чем объясняется его популярность. Светские кемалистские начала популярны в крупных городах, таких как Стамбул и Анкара, и городах побережья. В центральной Турции до сих пор сильна приверженность традиционным, старым османским ценностями ислама. Этим Эрдоган неудобен ЕС.
- Турецкий лидер недвусмысленно попросил власти США определиться, на чьей они стороне - на турецкой или на стороне курдов. Какова позиция Евросоюза по этому поводу?
- Несмотря на нелюбовь к Эрдогану, европейцы понимают, что другого турецкого руководителя нет, поэтому поддерживают его в противостоянии с сирийским президентом Асадом. С другой стороны – он им не импонирует, тогда как на Западе традиционно сильны движения за права различных меньшинств. Те же курды активно представлены в Германии и Франции. Конечно, в Германии живут до 5 миллионов турок, но курдов там тоже живет значительное количество. И курды мощно воюют с «Исламским государством». В этом заключается двойственность позиции Европы. Открыто поддерживать курдов ЕС не может, потому что они живут не только в Турции, но и в Сирии, Ираке и Иране. Поддержка курдов в одной стране чревата тем, что они заявят о своей независимости в другой стране. Иранцы весьма подозрительно смотрят на любую помощь курдам. Европейцы по этим причинам не могу решиться помогать курдам слишком яро, что, однако, не мешает отдельным европейским политикам посещать курдские города и налаживать связи.
- Как Германия смотрит теперь на наплыв беженцев, учитывая, что их количество не будет сокращаться?
- У немцев интересные подходы. Они мечутся. Меркель сначала заявила, что Германия примет всех. Потом мне немцы рассказывают, что в день к ним по 10 тысяч человек въезжают. Растет криминогенная обстановка, участились уличные кражи и тому подобное. Турецкая община существовала и раньше, но там практически все интегрированы - отлично говорят по-немецки и по-английски, готовы помочь и так далее.
С нынешними мигрантами совсем иная история. Обостряются споры политиков. Левые и социал-демократы, признавая проблемы, идущие от мигрантов, вынуждены их защищать, когда дело касается бесчинств, и убеждать общество, что преступления - проявления отдельных людей. На этом поле активно играют правые партии вроде «Альтернативы для Германии», которая набирает очки. Такие процессы происходят по всей Европе. Посмотрите на успехи «Золотого рассвета» в Греции или Австрийской партии свободы. Вместе с правыми силу набирают левые радикалы - греческая «Сириза», испанская «Подемос». Все это волнует Евросоюз. Европейцы привыкли жить в тихом и спокойном образовании.
- Обсуждается идея создания единого европейского Агентства об охране границ. Сообщается, что на саммите инициатива может получить развитие. Эта мера поможет выправить бедственное положение с беженцами?
- Сложно сказать. Между членами ЕС существуют противоречия. Одни хотят более усиленной охраны границ, другие - нет. В последнее время ведутся дискуссии о том, чтобы ужесточить режим Шенгенской зоны или даже закрыть ее. Либо ограничить свободный въезд в Шенген, то есть опять начать проверять паспорта на границах. Этот вопрос до сих пор висит в воздухе. Опять-таки, в ответ начинают говорить – как же наши ценности, за которые мы столько лет боролись?
Ведь столько всего потратили на создание Шенгена. Обратно что ли уходить в изоляцию?
У Евросоюза никак не получается окончательно решить эти моменты в силу разногласий. При этом усилить охрану на границах было бы можно, но это требует дополнительных средств и людей.
- Функции предлагаемого агенства сводятся к созданию мобильного контингента пограничников, который будет оперативно перебрасываться на наиболее проблемные участки границ. Страны как Литва выступили против. Президент Даля Грибаускайте считает, что пограничные службы ЕС не могут нарушать суверенитет государств. Литовская позиция имеет основания?
- По большому счету в Евросоюзе все решения принимаются консенсусом. Что касается Прибалтики, Польши, Центральной Европы - беженцы туда едут мало. Я больше скажу - в восточную часть Германии они не особо едут. В Восточном Берлине практически не встретить представителей арабских стран, не говоря уже о Литве. Оттого Литва и против. Для этого ведь лишние средства придется выделять. Зачем Литве это делать? Так что окончательно сейчас нельзя сказать, заработает ли европейская инициатива с Агентством.
- В настоящий момент продолжается торг Брюсселя и Лондона в преддверии британского референдума о возможном выходе из Евросоюза. Глава Евросовета Дональд Туск презентовал британскому премьеру Кэмерону пакет предложений по новому соглашению Британия-ЕС. Как будет развиваться диалог?
- Лондон будет до последнего торговать за преференции. Британцы и так не вошли ни в Шенген, ни в еврозону. На протяжении многих лет Британия сохраняет режим неполного вовлечения в структуры ЕС. Внутри самой Британии тоже складывается интересная ситуация. Если англичане зачастую отрицательно относятся к ЕС, то шотландцы за ЕС.
На референдуме по выходу из Евросоюза шотландцы бы голосовали против.
Для Кэмерона это загвоздка - вроде как на референдуме об отделении Шотландии центральные власти выиграли, но в случае постановки вопроса о выходе из ЕС еще неизвестно, что будет происходить внутри Британии. Соответственно, Кэмерон рассчитывает так договориться с Брюсселем, чтобы в итоге не проводить референдум.
- Что ЕC может предложить британцам?
- Экономические преференции. Почему Норвегия не вступает в Евросоюз? Там два референдума проходило. В 1970-е годы норвежцы не желали, чтобы Евросоюз устанавливал им квоты на ловлю рыбы, а 1990-е они не захотели, чтобы ЕС вмешивался в нефтяную отрасль. В Великобритании тоже добывают нефть и газ, на территории Северного моря. Брюссель может предложить послабления по части согласования квот на добычу, распределение их и прочее-прочее. Но здесь уже другие страны могут возмутиться. Благодаря чему данный вопрос остается щекотливым, тяжело решаемым.
- Создается впечатление, что все проблемы, стоящие на европейской повестке дня сплошь тяжело крайне сложные и тяжело решаемые. Есть ли проблемы, задачи или вызовы, которые Евросоюз может разрешить относительно легко, в ближайшие месяцы или в течение года?
- На самом деле сложно сказать. Настолько разные представители сейчас находятся у власти в Евросоюзе, начиная социалистами во Франции и правцентристами в Германии, закачивания супер-левыми в Греции или «Правом и справедливостью» в Польше, тяготеющей теперь к изоляционизму.
Или взять позицию Литвы, которая что-то особенное для себя постоянно требует.
Легко решаемых проблем сейчас нет. Придется искать малозначимые «дела». Единственное - европейские лидеры могут выступить, что дружно будут бороться против терроризма и проложат все усилия для этого. Об этом и раньше говорили, но по случаю саммита они могут подтвердить свое желание и намерение.
- А по Украине?
- Или по Украине. Европарламент уже постановил, что санкции с России не могут быть сняты без возвращения Крыма. Естественно, ЕС может снова лишний раз продекларировать, чтобы полностью соблюдались Минские договоренности по Донбассу. Сойтись на этом куда легче, чем по беженцам.
Общая концепция по Украине объединяет Европу.
Хотя в последнее время много резкой критики идет именно в адрес Украины, которую обвиняют в том, что она не борется с коррупцией. Глава МВФ Кристин Лагард заявляла, что могут перестать давать Украине деньги, а то непонятно на что они уходят вместо реформ. Такие совместные заявления возможны.
- Выходит, вместе с нагромождением серьезных вызовов и проблем, немаловажной является разобщенность Евросоюза?
- Это очень важно. Евросоюз — конфедеративное объединение, но проблемы — в каждой стране свои — приводят к разобщению. Страны вроде как вместе, но разница между ними действительно видна, особенно между Западной и Восточной Европой. Заявленные общеевропейские ценности плохо резонируют на Востоке. Разногласия сейчас являются ключевым препятствием, которое мешает европейцам реализовать какие-либо меры по разрешению кризисов.
