22 января 1993 года в Минске приняли Устав Содружества Независимых Государств, в котором были определены цели, задачи и направления деятельности организации. СНГ часто называют мягкой формой развода бывших республик СССР. Действительно, основными функциями Содружества стало смягчение последствий распада единого государства и поддержание экономических, культурных и межчеловеческих связей, которые складывались десятилетиями и которые было невозможно отменить росчерком пера на Беловежских соглашениях.
В то же время в первые годы существования СНГ сохранялись надежды, что оно сможет стать неким децентрализованным продолжением СССР, то есть останется достаточно тесным интеграционным объединением.
Основания так думать действительно существовали, ведь союзные республики были тесно связаны друг с другом, имели глубокие хозяйственные связи, общий технологический уклад и инфраструктуру. Наконец, русский язык выступал универсальным средством общения на всем постсоветском пространстве.
Все это позволяло думать, что СНГ как интеграционный проект имеет даже лучшие шансы, чем ЕС, который создавался с нуля из разрозненных государств, многие из которых имели многовековую историю противостояния.
Однако довольно скоро стало понятно, что эти ожидания оказались завышенными. В отличие от Европы, на постсоветском пространстве центробежные тенденции явно брали верх над центростремительными. Бывшие союзные республики, обретя суверенитет, стремились укрепить его за счет снижения связей как друг с другом, так и с бывшим центром — Москвой.
Выяснилось, что, несмотря на длительную историю совместного проживания в одном государстве, бывшие союзные республики очень разные, имеют различную цивилизационную идентичность и основанные на ней устремления. Череда межэтнических конфликтов, вспыхнувших на постсоветском пространстве, также делала все более проблематичной идею интеграции в рамках всего СНГ.
Не дремали и геополитические конкуренты, активно проникавшие в бывшие союзные республики со своими геополитическими проектами.
Так, сегодня достаточно очевидно, что европейская инициатива «Восточное партнерство» имела своей главной целью противодействие евразийской интеграции.
Свою миссию этот проект во многом выполнил. Благодаря «Восточному партнерству» были окончательно похоронены перспективы евразийской интеграции Украины, а отношения Москвы и Киева переросли в вооруженный конфликт. Фактически вырванной из евразийских интеграционных процессов оказалась и Молдова.
В Беларуси под эгидой «Восточного партнерства» также осуществлялись попытки переформатировать страну и затормозить ее участие в интеграционных инициативах на постсоветском пространстве, однако в Минске вовремя осознали гибельность такого пути и после событий 2020 года заморозили свое участие в этой инициативе.
Не дремлет и Турция, которая активно продвигает идеи пантюркизма и неоосманизма, ориентированные на государства Центральной Азии, Азербайджан и даже национальные республики внутри России.
Таким образом, углубляющаяся фрагментация постсоветского пространства стала реальностью, и говорить о нем как о некой целостности довольно проблематично.
Поэтому более актуальными, чем СНГ, оказались интеграционные форматы с меньшим числом участников — ЕАЭС и Союзное государство России и Беларуси.
Евразийский союз является более широким форматом по составу участников, но более узким по своим целям и задачам. Это сугубо экономический интеграционный проект, не затрагивающий вопросы идеологии и геополитики. Однако в этом заключается и его основная слабость, так как экономическая интеграция без идеологической близости и общего геополитического видения выстраивается очень тяжело.
Опять же, если сравнивать с Европейским союзом, то там объединение осуществляется сразу на всех уровнях — экономика, политика, идеология, и невозможно сказать, что первично, а что вторично. Это делает ЕС весьма эффективным интеграционным проектом и опасным геополитическим конкурентом.
Союзное государство, будучи более узким по составу участников, представляет собой более многосторонний формат, чем ЕАЭС, предполагающий не только экономическое, но и военно-политическое сотрудничество, а также геополитическое планирование. В рамках СГ также заявлены цели по углублению политического взаимодействия участников, хотя де-факто эта часть проекта сегодня поставлена на паузу.
Очевидно, ЕАЭС и Союзное государство в наши дни являются ядром интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Гармонизация этих двух проектов — нетривиальная задача.
В 2025 году председательство в Евразийском союзе переходит к Беларуси. В период своего председательства официальный Минск может столкнуться с рядом трудностей, связанных с противоречиями между участниками объединения по поводу украинского конфликта, а также возможным выходом из организации Армении, объявившей о приоритетности для себя европейской интеграции.
В этих условиях особенно важно, чтобы Беларусь и Россия в рамках ЕАЭС выступали единым фронтом, согласуя свои позиции по линии Союзного государства. СГ может стать моделью и для более широкого Евразийского союза. Несмотря на то, что многие участники ЕАЭС пытаются уклониться от вопросов политической интеграции, очевидно, что создание эффективного экономического объединения без общего политического контура невозможно. Рано или поздно этот вопрос встанет ребром.
Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН