Историк М.М. Минасян писал:
...По мере приближения советских войск к Минску противник вынужден был суживать свой фронт.
Находясь все время под воздействием наших войск, противник в конце концов потерял управление войсками, отходившими уже в панике.
Вот некоторые выдержки из дневника командира роты 12-го полка 31-й пехотной дивизии 4-й армии немцев, характеризующие агонию противника:
«27.6. Все катится вспять. Последние силы еще ведут тяжелые бои, чтобы прикрыть мост. Все отступают. Машины увешаны людьми. Дикое бегство.
29.6. Продолжаем отход. Русские все время стараются обогнать параллельным преследованием. Величайшее напряжение. Партизанами разрушены все мосты.
30.6. Невыносимая жара. Начался путь ужасов. Все встало. Мост через р. Березина под сильным обстрелом. Мы проходим через этот хаос.
1.7. Все совершенно выдохлись. Двигаемся дальше по шоссе на Минск. Дикие пробки и заторы. Часто обстрел справа и слева. Все бежит. Паническое отступление. Многое остается на дороге.
2.7. Русские заняли шоссе, и больше никто не пройдет. То и дело подходят отставшие, они оборваны, так как пробивались через лес. Такого отступления еще не бывало! Можно сойти с ума».
Писатель Павленко, в то время специальный корреспондент «Красной звезды», писал:
«Немцы цеплялись за каждый рубеж. Однако путь от Орши до Минска советские войска прошли в течение всего лишь нескольких дней».
Ожидая переправу через реку, писатель расспрашивал людей о том, что каждый из них видел за последние трое суток беспрерывного движения советских войск вперед. Командир раскладывал карту и, прикрыв ладонью карманный фонарик, водил по карте пальцем, потому что без карты уже ничего нельзя было вспомнить, что было за три последние дня.
«Вот здесь, — записывал корреспондент, — на днях поймали командира 206-й немецкой дивизии, а здесь — командира 95-й дивизии Михаэлиса. Он был маленького роста, с багровым лицом старого пьяницы.
Держался Михаэлис заносчиво и высокомерно. Но вместе с тем его генеральский китель был скрыт под солдатским мундиром. На вопрос, зачем он переоделся, Михаэлис, пожав губами, ответил, что ему холодно. Между тем его ординарец держал в руках генеральский плащ.
Все это знамение времени. Они сдаются в плен, и генерал прикидывается солдатом, а солдаты, как один, уверяют, что они обозники или санитары...»
Утром писатель встретил группу советских людей, вырвавшихся из концлагеря. Немцы готовили расстрел более тысячи заключенных, среди которых было несколько десятков военнопленных. Их вывели на казнь, когда грохот советских орудий уже сотрясал городские окраины. Какой-то старик, старый русский солдат, схватив кирпич, крикнул: «Вперед! Ура!» — и бросился на охрану. Она была смята, и приговоренные к смерти вырвались на улицы города, крича «ура». Спаслись, конечно, не все, и, вероятно, даже меньшая часть, но как многозначительна эта эпическая сцена — приговоренные к смерти камнями атакуют своих палачей! — восклицает писатель. — И палачи бегут...»
Так, в период с 28 июня по 3 июля войска 3-го Белорусского фронта совместно с войсками 1-го Белорусского фронта освободили столицу Белоруссии Минск — важнейший стратегический узел обороны фашистов на западном направлении.
Что было в городе в первые часы его освобождения! Жители Минска встречали своих освободителей с цветами, на улицах играла музыка. И хотя город был изранен, многие его дома были объяты пламенем, Минск пел и у всех на лицах сияло выражение счастья.
Источник: Минасян М. М. Победа в Белоруссии. Пятый сталинский удар. — М.: Воениздат МВС СССР, 1952
