Из интервью Г. Койфмана с полковником госбезопасности в отставке Н.Н. Душанским, который в 1930-е гг. провел 5 лет в литовской тюрьме только за то, что разделял коммунистически идеи, и был выпущен в 1940 г.:
«19/6/1940, надзиратели раскрыли двери камер, и нам объявили, что отныне мы свободны. Дали 24 часа на сборы и прощание с товарищами. Рядом с тюрьмой поставили столы, местные жители принесли нам всяческую снедь, и мы стали отмечать свое освобождение. Никто не преследовал надзирателей, никто не стремился свести счеты с персоналом тюрьмы. Мне было нечего на себя одеть, на мне — тюремная роба, а вся одежда, в которой меня арестовали, была уже мала, прошло ведь уже четыре года.
От нового правительства Литвы, под руководством Палецкиса, нам привезли новую одежду и предоставили транспорт до Каунаса. Здесь нам устроили торжественный прием в МОПРе, и после все заключенные разъехались по своим домам. Я вернулся в Шауляй, к матери и отцу, и сразу пошел работать.
Принес первую получку в дом и попросил маму купить мне что-нибудь из одежды, сам я в этом не разбирался. Мать деньги не тронула. Принес вторую зарплату, и снова деньги так и остались лежать на комоде.
Спрашиваю маму:
— Почему?
Она отвечает:
— Это, видно, чужие деньги, где ты их украл? К ним я не прикоснусь!
Она не могла поверить, что нам, беднякам, при Советской власти стали платить достойную зарплату, да и произошли изменения в эквивалентном отношении рубля к литовскому литу. И только когда к нам в дом пришли мои товарищи со своими родителями и убедили маму, что эти деньги честно заработаны, она взяла их и пошла с ними за покупкой в магазин одежды. Я тогда купил себе первые часы и кожаное пальто».
Источник: Душанский Нахман Ноахович
