"У каждого есть планы на будущее. До тех пор, пока он не получит по морде". Эти слова американского философа и боксера Майка Тайсона лучше всего описывают ситуацию с арестом российского заграничного имущества. Арест должен был застать врасплох лишь тех, кто до сих пор — вопреки здравому смыслу — сохранял беспечную веру в возможность нормализации отношений с Западом, восстановления инвестиционного климата и культурного обмена. Так не будет.
А будет примерно вот так:
Тех, кто все-таки способен уловить некую логическую связь между майданом, войной на Донбассе, истерикой мировой прессы, черными списками, задержаниями российских граждан, санкциями и коррупционными скандалами в ФИФА, едва ли можно удивить новостью о том, что страна, известная миру благодаря своим пиву и шоколаду, решила присоединиться к антироссийскому фронту и первой наложить лапу на наши иностранные активы. В конце концов, Бельгия — это не только шоколад с пивом, но и штаб-квартира НАТО.
По какой-то невероятной случайности маневры бельгийских судебных приставов совпали с первым смотром созданных по решению уэльского саммита НАТО сил быстрого реагирования. Созданных для защиты от российской агрессии, конечно.
Й.Столтенберг, генеральный секретарь НАТО ( статьи):
"НАТО не может не отвечать. Мы отвечаем. И потому проводим самое большое усиление нашей коллективной обороны со времен окончания Холодной Войны. Силы быстрого реагирования — ключевой элемент этого усиления. Здесь, на учениях в Польше, мы убедились, что он полностью боеспособен".
В общем, не просто грабеж, а грабеж вооруженный. Как и обещали — бьют. И по морде, и по паспорту.
Если вчера можно было схватить российского гражданина на территории третьей страны и упаковать за решетку, если можно было пинать ногами российского посла, если можно выпотрошить российские счет на Кипре, если можно замылить два вертолетоносца, то почему нельзя наложить арест на российскую собственность в Бельгии или Франции? Да, Россию дразнят мелкие хулиганы, стараясь спровоцировать на большую драку.
Но в последнее время кажется, что драки, по крайней мере, экономической, в любом случае не избежать. Тогда стоит, наверное, оценить потенциал сторон.
Соотношение между обязательствами страны перед иностранцами и её иностранными активами описывается особой строчкой в отчетах Центробанка. Она называется международной инвестиционной позицией. Грубо — сколько должны нам минус сколько должны мы. Здесь и валютные резервы, и акции компаний, и наши деньги в их банках, и их деньги, выданные нашим.
Так вот, по состоянию на начало года наши внешние обязательства — 970 миллиардов долларов, а внешние активы — около триллиона трехсот. Разница — примерно 300 миллиардов долларов. То есть на столько наши вложения в Запад — а именно Западу достается большинство российских международных инвестиций — превышают вложения Запада в нас. То есть если начинается прямой обмен ударами по принципу "глаз за глаз, зуб за зуб", то мы как минимум на 300 миллиардов долларов более уязвимы, чем вкладывавшие в Россию иностранцы. Плюс, не стоит забывать, что многие из этих иностранцев — суть российские граждане, олигархи, предпочитавшие владеть российскими предприятиями через кривую, иностранную юрисдикцию. Это — отражение общей либеральной модели, поощрявшей вывоз капитала за границу, размещение резервов в чужих ценных бумагах, на чужих счетах, скупку чужой собственности.
Некоторые считают, что к этим цифрам надо бы добавить еще триллион, ушедший из страны по серым каналам, в офшоры. А еще под прицел может попасть государственная загрансобственность и заграничная собственность простых граждан, физических лиц. Собственно, было достаточно времени, чтобы просчитать все варианты.
З.Бжезинский, политолог:
"Мы должны заставить Россию осознать, что ей грозит международная изоляция. Это в особенности должно беспокоить российскую бизнес-элиту, людей, которые в крайней степени подвержены глобальному финансовому воздействию. Влиятельные российские олигархи держат миллиарды на счетах в западных банках. В случае конфликта в духе Холодной Войны они понесут огромные потери, если Запад решит заморозить их активы".
Знаете, когда ? Семь — семь! — лет назад, 13 августа 2008-го.
Нам надо перестать уповать на то, что в драке будут соблюдаться какие-то правила и договоренности. Приглашение на рыцарский турнир не последует. А вот удары ниже пояса — скорее всего.
В.Катасонов, член-корреспондент Академии экономических наук и предпринимательства:
"Вспомним события в Ливии двухлетней давности. Ее Центробанк имел собственные валютные резервы в размере около 100 млрд долл. Плюс к этому ЦБ Ливии управлял средствами национальных суверенных фондов в размере 70 млрд долл. Этих средств было достаточно для оплаты ливийского импорта в течение трех лет. Резервы были размещены в бумагах западных стран и банках Запада. В марте 2011 года, когда Запад объявил экономическую блокаду Ливии, ее международные резервы были заморожены в банках Уолл-стрит, лондонского Сити, Канады, Австрии, других стран Европы. В администрации президента США Барака Обамы тогда назвали эту операцию крупнейшим единовременным замораживанием зарубежных фондов в истории США. Это был самый настоящий подарок для мировых ростовщиков — что-то наподобие безотзывного депозита".
Так чем же отвечать? Есть ли у наших международных партнеров уязвимые места? Есть, конечно. Они и сами об этом иногда проговариваются. Надо внимательно смотреть голливудские фильмы. Голливуд ведь — лучший выразитель американских фобий, предчувствий и ожиданий.
Фрагмент из фильма «Арбитраж»:
"Помнишь Александрова? Он пришел ко мне в прошлом году. И сказал: Роберт, у нас отличная возможность. Есть медный рудник в России, он не разрабатывается. Там миллиарды зарыты под землей. Чтобы выгрести их, нужна пара сотен миллионов. Ты вложишь 100 млн, мы вложим сотню. И за полгода мы утроим сумму. Я все проверил. Дружественное правительство. Для страховки создаем хедж-фонд. Так? Мы продаем медь на товарной бирже, зарабатываем состояния. А потом случилось то, на что я не рассчитывал. Российское правительство перестало быть дружественным. Блокировало экспорт меди".
Что ж так расстроило Ричарда Гира (он играет здесь спекулянта с Уолл-Стрит)? Для наших международных партнеров национализация — самое страшное слово. В первую очередь потому, что оно означает быструю или постепенную смену всей экономической модели, позволяющей транснациональной олигархии грабить ту или другую страну. С точки же зрения самой этой страны в национализации нет ничего страшного или постыдного. Причем, далеко не всегда национализация связана с 17-м годом и взятием Зимнего Дворца.
Так, в Германии после Первой мировой войны были созданы государственные электростанции, азотные заводы и верфи. Одновременно в Англии государство стало владельцем систем высоковольтных энергетических линий, а чуть позже английское правительство национализировало банки, авиацию, угольную промышленность и связь, черную металлургию. В 46-м национализацию провела Франция. Потом это сделал Египет, вернувший себе Суэцкий канал, а еще Индонезия и Индия, Венгрия, Сирия, Шри-Ланка, Куба, Гватемала.
Либеральный экономист здорово удивится, если показать ему список крупнейших мировых компаний, находящихся в государственной собственности. Ведь все государственное — коррупционно, неэффективно, правда?
Как неэффективны бельгийские и немецкие железные дороги. Французские электрические сети и атомные станции. Итальянский телегигант РАИ и британская БиБиСи, голландский банк АБН-АМРО, японская, испанская и швейцарская почта, индийская национальная нефтяная компания. А вот крупнейших госкомпаний Китая, при всей его, казалось бы, теперешней рыночности.
Это все к чему? К тому, что хотя произнесенные на экономическом форуме в Петербурге слова о необходимости государственного планирования и не означают, разумеется, национализации и перехода к Госплану, очевидно, что и без резкого повышения роли и ответственности государства в управлении народным хозяйством в условиях полноценной экономической войны обойтись не удастся. Хотя есть, как всегда, и другие мнения.
А.Кудрин, экономист:
"Если сегодня Россия продемонстрирует невыполнение определенных обязательств, которые приняты в связи с международными соглашениями, в которых Россия участвует в соответствии с ранее принятыми конвенциями, конечно, это сразу вызовет дополнительные риски для всех бизнесменов страны".
Лучший, по версии Всемирного банка и МВФ, министр финансов, конечно, дурного не посоветует. Да ведь? Если бы Россия продолжала слушаться таких советов, наверное, никто бы вообще не подавал против неё иски, не пытался арестовать её собственность. Да и Ходорковский, скорее всего, по-прежнему торговал бы скважинной жидкостью, а не нефтью, как в свое время померещилось следствию. Может, стоит одуматься? Признать ошибки? Покаяться? К счастью, фарш истории обычно нельзя провернуть назад.
Дело ЮКОСа, следствием которого вроде бы и являются попытки арестовать российскую собственность, в сознании абсолютного большинства населения остается первым серьезным ударом по олигархической вольнице, по сложившемуся в 90-е режиму внешней экономической оккупации.
Чем-то вроде разорванной Иваном-III ханской басмы — в 1480-м году.
Хитрый князь умел считать копейку и старался не обострять отношения с соседями, но, по преданию, от него каждый раз требовали присягать басме на коленях, а этого князь не любил. В ответ на демарш Москвы, отказавшейся платить дань за 9 лет (деньги тратили на строительство и укрепление Кремля), взбесившийся Хан Ахмат послал на Русь войско. Его встретило собранное Князем ополчение. Две армии долго ждали приказа, заняв позиции на разных берегах реки, но до большой битвы дело так и не дошло. В историю этот эпизод войдет как Стояние на Угре, положившее конец ордынскому игу.
Между ханской басмой и протоколами ВТО, казначейскими обязательствами и исковыми заявлениями в Гаагский суд, конечно, мало общего. Кроме того, что изначально это — всего лишь бумага.
