Политика Политика

У России нет желания быть насильно любимой: сенатор об отношениях с Украиной и Беларусью

Главы государств — членов ЕАЭС провели в формате видеоконференции заседание Высшего Евразийского экономического совета. Главной темой конференции стала угроза кооперационным связям между странами ЕАЭС из-за пандемии коронавируса. В какой ситуации находится Евразийский экономический союз в новых условиях и как развиваются отношения России со стратегически важными соседями — Украиной и Беларусью, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам, заместитель секретаря Генерального совета партии «Единая Россия» по международной деятельности Андрей КЛИМОВ.

УКРАИНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ОНА С НАМИ ВОЮЕТ

— Г-н Климов, «Альтернативы Минску нет» — мы часто слышим эту фразу, и это, безусловно так. Но нет и движения вперед. Почему это происходит и можно ли все-таки ожидать подвижек по этому вопросу?

— Дело в том, что нынешнее правительство Украины, как и предыдущее, стало заложником той конструкции, в результате которой на Украине произошли гражданская война и раскол государства.

Это не Россия забрала себе Крым. Это Украина фактически отколола от себя полуостров, а мы согласились принять его в состав Российской Федерации по просьбе самих крымчан.

Так вот, Украине показалось, что они с нами воюют.

Но украинские власти прекрасно понимают, что если вдруг несколько миллионов избирателей, которые реально находятся на территории ЛНР и ДНР, будут голосовать вместе со всеми украинцами, то они не только уравновесят, но и перевесят влияние западноукраинских националистов, и тогда нынешняя политическая конструкция рухнет.

Эти несколько миллионов человек, которые до сих пор не амнистированы нынешними властями Украины, как и предшествующими, а это одно из требований Минских соглашений, испытывают «братскую любовь» к тем, кто систематически обстреливает их, в том числе из тяжелых орудий.

Президент Украины Владимир Зеленский говорит, что невозможно прекратить боевые действия и добиться прекращения огня, потому что стреляют и с той стороны. Но если на Украине говорят, что с той стороны (в ДНР и ЛНР — прим. RuBaltic.Ru) бандиты, ополченцы, сепаратисты, которыми они не могут командовать, то в данном конкретном случае они должны отвечать, по крайней мере, за свои силы.

Как мы видим, это невозможно, так как есть, кроме регулярной армии, батальоны, которые вообще никому не подчиняются, с которыми президент Украины вынужден разговаривать так, как разговаривали на улице в моей родной Перми в конце 50-х — начале 60-х годов при встречах со шпаной!

— То есть нынешние власти Украины просто физически не способны договориться с собственными вооруженными силами и батальонами, которые принимают участие в военных действиях в Донбассе?

— Они не хотят и не могут этого сделать, причем, по-моему, в равной степени не хотят и в равной степени не могут.

НЕ ПРЕДЛАГАЕТСЯ ВСЕМ ДВИГАТЬСЯ С ОДНОЙ СКОРОСТЬЮ, А ПРЕДЛАГАЕТСЯ ВСЕМ ЕХАТЬ В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ

— В отношениях России и Беларуси, по выражению Александра Лукашенко, «искрит». В принципе, это периодически случается между нашими странами, особенно по энергетическим вопросам. Вы рассматриваете нынешнюю ситуацию как очередной временный спор, обострение, или это все-таки системные изменения?

— Я когда-то, еще в советское время, даже думал перейти на работу в Беларусь. Белорусский, украинский, русский народы — это действительно три ветви одного большого дерева под названием Русь. И лично мне жаль, что мы находимся в разных государственных квартирах. Но я не из тех людей, которые считают, что сейчас нужно все это радикально изменить.

Я думаю, что углубление интеграции между нами — это естественный процесс.

Есть люди, которые его тормозят, есть люди, которые его ускоряют. Главное — избежать двух крайностей. Нельзя форсировать события, но нельзя и искусственно их тормозить.

Россия как динамично развивающаяся страна, находящаяся в очень агрессивной конкурентной среде, единственная по сравнению с любыми постсоветскими странами находится в «другой лиге»: политической, экономической и так далее.

Это как сравнивать скорость Жигулей и Феррари. Если они решат ехать вместе параллельными курсами, то либо Феррари надо сильно тормозить, либо Жигулям отказаться от совместной поездки. Но если в «Феррари» одновременно находятся 146 миллионов человек, то, нажимая на тормоз, мы понимаем, что тормозим развитие этих 146 миллионов.

Я сейчас даже не про Беларусь говорю. Ведь когда Владимир Путин поддержал предложение Нурсултана Назарбаева о создании Евразийского экономического союза, мы договорились о том, что будем двигаться, учитывая и опыт европейской интеграции, и советский интеграционный опыт, понимая, что у нас разноскоростное движение.

То есть не предлагается всем двигаться с одной скоростью, а предлагается всем ехать в одном направлении. Чувствуете разницу?

Но если кто-то называет себя союзником и при этом старается не ехать в одном направлении, а свернуть на какую-то боковую дорогу, да еще прицепить нас на крючок и потащить в эту сторону, то мы уже не можем этого не замечать.

Поэтому я рассчитываю, что в отношениях с Беларусью у нас процесс все-таки будет идти поступательно, и это, вне всякого сомнения, в интересах обоих народов. Но искусственно тормозить развитие огромной России было бы крайне неосмотрительно, если кто-то не успевает или чьи-то законы не позволяют этого сделать.

Почему все заискрилось? Россия принимает ряд экономических мер, связанных с внешним конкурентным контуром. Ей говорят: подождите, эти меры ударяют и по нам. Не вопрос, давайте мы эти меры сделаем такими, чтобы вам было удобно, но при этом вы должны пойти на определенные самоограничения по сравнению с тем, что у вас было, потому что иначе наши механизмы просто не состыкуются.

То же самое было и с Украиной. В России говорили: друзья, мы не против того, чтобы вы вступали в ассоциацию с Евросоюзом. Но в ЕС одна финансово-экономическая команда, у нас другая, мы находимся в условиях конкурентной борьбы.

Если вы хотите одновременно быть в двух командах и забивать голы в те ворота, к которым будете ближе на данный момент, то так у вас просто не получится.

Только тогда, когда вы определитесь, в какой команде хотите играть, мы с вами будем выстраивать отношения, как с остальными членами этой команды.

— Если посмотреть на страны Евразийского экономического союза, то все декларируют одно — приоритет многовекторности при союзнических отношениях. Если посмотреть на Европейский союз или НАТО, то там железная дисциплина, логика, которой подчиняются те же страны Балтии…

— Степень демократичности ЕАЭС выше, чем степень демократичности Евросоюза, это правда. И это наша объективная реальность. Во-первых, мы не хотим, чтобы кто-то испытывал фантомные боли по СССР. Во-вторых, когда решение принимается с помощью консенсуса, то каждый принявший отвечает за это решение и уже не может сказать, что нам так из Москвы велели. Это наша особенность, и это сложнее устроено, чем в ЕС или НАТО, но тем не менее на данном историческом этапе безальтернативно.

И ЕАЭС стал притягательным для ряда стран, которые не являются его членами, но подписали с ним соглашение.

Первым был Вьетнам, сейчас Сербия, Иран, Сингапур и не только.

У РОССИИ НЕТ ЖЕЛАНИЯ НАСИЛЬНО БЫТЬ ЛЮБИМОЙ

— Получается, на постсоветском пространстве сейчас есть разные «команды», как Вы выразились. Например, в Литве даже в Конституции прописано, что они не могут вступать ни в какие союзы на постсоветском пространстве. Есть примеры Украины и Молдовы, которые хотят попасть в одну «команду», но не могут полностью отколоться от другой. Все-таки будет дальше продолжаться эта фрагментация постсоветского пространства? Вообще, можно ли сейчас говорить о существовании такого пространства или о нем как о едином регионе уже можно забыть?

— Постсоветское пространство — это определение исторически обосновано. То есть это пространство, на территории которого существовал Советский Союз. В моем понимании, у России нет предрасположенности против углубления отношений по всему периметру, но нет и желания быть насильно любимой.

Еще один важный момент, который многие не усвоили, в том числе представители целого ряда государств, которые в советское время получали разного рода блага от Советского Союза. Есть очень близкие слова «дружба» и «сотрудничество», но вот как я бы рекомендовал их понимать.

Сотрудничество лучше, когда есть дружба, но одной дружбой сотрудничество держаться не может.

То есть любить за красивые глаза мало кто сегодня согласится. У нас внешняя политика стала рациональной. Это огромное отличие от Советского Союза. Внешняя политика Российской Федерации уже не направлена на то, чтобы пролетарии всех стран соединились.

— Многие из наших соседей говорят, что, может быть, и плохо, что нет объединяющей идеи. А Вы как считаете, хорошо это или плохо?

— У нас два принципа внешней политики: безопасность нашей суверенной территории и условия для безмятежной, сытой и процветающей жизни наших граждан. Если они волею судьбы оказались за пределами России, то должна быть возможность им помочь в рамках международного права.

Мы делаем это не для того, чтобы попасть в какой-то рейтинг, чтобы нам поаплодировали в Вашингтоне. Мы делаем это для решения конкретной задачи. И придумывать какую-то новую идею, распространять ее на весь мир — это все выдумывают наши политические противники, это их больное воображение проецирует все эти штуки.

Иногда приезжаешь в какую-нибудь страну, а соотечественники тебе говорят: «Андрей Аркадьевич, Россия нас бросила, денег не платит, там все сократили на соотечественников». Я им задаю вопрос: «Ребята, а сколько вас в этой стране?» В одной стране — пятьдесят тысяч, но из них носителей паспортов — тысяч тридцать. Дальше очень просто: я открываю бухгалтерскую книгу и смотрю, сколько из них проголосовало на выборах 2012, 2017 годов. Меньше пяти тысяч. Неважно, за кого голосовали. И с таким пассивным отношением вы чего-то хотите?

Дальше я им задаю второй вопрос: вот ваша страна, она ведет себя по отношению к России, мягко выражаясь, гаденько. Многие из вас там не на плохих позициях, вы как-то на это отреагировали вообще?

Потом я привожу им пример из их же стран, где депутаты — не этнические русские, не наши соотечественники никакие — выступали в парламенте и ставили вопрос о снятии незаконных антироссийских санкций. Вы этих людей видели, слышали, знаете? Вы как-то с ними связаны? Нет.

То есть вы хотите, чтобы мы выдали вам деньги из российского бюджета и вы за счет российских граждан стали жить лучше, и при этом единственное, что вы готовы сделать, — это петь наши песни в нашем же Российском центре науки и культуры и выходить на сцену в наших шароварах?

Это применительно не ко всем, а к тем, кто выступает с такой иждивенческой позицией.

Мы готовы все это объяснять. Люди должны прекрасно понимать, что мы живем в XXI веке, что у России много вызовов и что мы не должны сбиться с двух наших ориентиров: безопасность на нашей суверенной территории и условия для полноценной жизни наших людей, где бы они ни находились. Но это должны быть наши активные граждане.


Продолжение беседы

Читайте также
21 апреля 2020
Интервью с заместителем председателя Комитета Совета Федерации по международным делам, заместителем секретаря Генерального совета партии «Единая Россия» по международной деятельности Андреем Климовым.
14 апреля 2020
«Единая Европа» все сильнее погружается во внутренний раздрай, что развеивает последние иллюзии о возможности сотрудничества с ЕС как с единым целым.
14 апреля 2020
В связи с ограничительными мерами, принятыми украинским правительством в рамках карантина, материальное положение многих граждан ухудшилось. И если у работающих, возможно, есть некоторая «подушка безопасности», то многие люди старшего возраста живут от пенсии до пенсии.
11 апреля 2020
Беларусь не нуждается в российских тестах на коронавирус; переговоры с двумя компаниями из РФ по приобретению 30 тыс. тестов застопорились.