Чемодан Чемодан

«Наши теперь где угодно»: из Донецка на Дальний Восток

Свою историю эмиграции порталу RuBaltic.Ru рассказала Ольга. Перед самым началом горячей фазы противостояния на юго-востоке Украины она уехала в Санкт-Петербург, а затем перебралась во Владивосток. Сегодня Оля воспитывает кота-сфинкса, работает частным дизайнером, планирует открыть свою дизайн-студию и путешествовать по Китаю.

…Когда я ехала в поезде в Санкт-Петербург, я не думала, что окажусь во Владивостоке и все эти события будут происходить со мной. На самом деле я уже давно перестала планировать будущее. Мне кажется, чем меньше ты пытаешься представить жизнь, структурировать ее, тем больше приятных сюрпризов она тебе делает…

Из Донецка в Санкт-Петербург

Я уехала из Донецка в конце мая — начале июня, когда в Славянске уже шли боевые действия, а в городе было еще относительно мирно: демонстрации, беспокойства, но еще не бомбили. Сначала я отправилась из Донецка в Дебальцево к родителям на пару дней, а потом от них — в Питер. В это самое время по Донецку начали стрелять.

Я планировала поездку в Санкт-Петербург заранее, но не как переезд на ПМЖ: хотелось поехать поработать, сменить обстановку. Получилось иначе.

Андеграундный питерский дворик

Я приехала в Санкт-Петербург, затем через несколько недель полетела в Израиль к друзьям. Мне, конечно, все хотели помочь, предлагали задуматься о том, чтобы остаться, потому что на родине сложилась сложная ситуация: «Ты к нам приехала. Возвращаться тебе теперь вроде как и некуда. Давай придумаем, как тебе остаться в Израиле». Я всё взвесила и поняла, что к переезду в Израиль не готова ни по климату, ни по ментальному барьеру. Я люблю израильтян, уважаю их, но совершенно не видела себя в этой стране.

Когда я вернулась в Санкт-Петербург, то начала как-то устраивать свою жизнь и столкнулась с первыми трудностями — это была легализация.

Бегство от бюрократии

Я не чувствовала себя свободно в Санкт-Петербурге, потому что находилась там по гостевой регистрации. Я не могла устроиться на работу, потому что принять иностранного гражданина на работу — это целая проблема. Можно работать неофициально, но это неинтересно. Больше всего меня беспокоили такие мысли: «Сейчас я себя хорошо чувствую, я здорова. Но случись у меня завтра приступ аппендицита… И как-то совсем не весело, что ты в чужой стране абсолютно без каких-либо прав».

Когда я пыталась оформить временное убежище в Питере, был большой поток переселенцев. Мы с вечера занимали очередь в ФМС, чтобы просто проконсультироваться.

Было несколько волн, очень много людей; мы стояли там и на жаре, и под дождем. Буквально перед моим носом двери захлопнулись. Было сказано: «Извините, квоты закончились», — или что-то в этом духе. «Вы не получите убежище».

Мое терпение в этот момент лопнуло. Чувствуешь себя во всей этой процедуре как нищий с протянутой рукой. Я поняла, что это совсем не та жизненная позиция, которая мне нужна, и пора что-то менять.

…во Владивосток! Почему?

У меня была задача легализоваться в России. Я начала изучать все возможные способы и узнала о программе переселения соотечественников. На тот момент участие в этой программе было самым оптимальным для меня вариантом.

Немного подумав, я купила билеты в Харьков, приехала туда и сдала документы для участия в программе. Тогда во Владивосток не так уж много людей рвалось. Поэтому конкурса никакого в этот регион не было.

Простота оформления гражданства была основной причиной, по которой я переехала во Владивосток.

На мой выбор в пользу Владивостока как региона вселения повлияли 2 фактора: наличие хотя бы кого-то из знакомых и то, что я хотела, чтобы в это место было интересно поехать.

Центральная часть России меня не особо привлекала. Было бы интересно поехать в Калининград, но он, по-моему, в этой программе не участвовал… В итоге из тех мест, которые меня интересовали, знакомые у меня оказались только во Владивостоке. Они тоже переселенцы, уехали по этой же программе на полгода раньше меня.

Мыс Тобизина. Расположен он на территории Владивостокского городского округа

Владивосток был самым интересным регионом среди «подъемных». И еще я подумала, что так далеко по собственной воле вряд ли когда-нибудь заеду. Не могу представить себе, как бы я еще здесь оказалась. Тут море рядом, рядом Япония и Китай. Это же классно! Едешь получать гражданство и параллельно с этим попутешествуешь.

Получение паспорта, или Медные трубы

Я уже год как гражданка Российской Федерации. На получение паспорта у меня ушло 13 месяцев, хотя это можно было сделать и быстрее.

Тяжело ли это было? Если бы не мой позитивный настрой и легкое отношение к жизни, то, наверное, было бы тяжело. В миграционной службе, именно в нашем городе вселения, всё не очень трендово организовано: нет таких понятий, как электронная очередь, предварительная запись и прочее. Всё по живой очереди, по каким-то спискам, написанным каким-то человеком из этой же очереди, в которой всем нужно попасть в кабинет.

Люди ночуют под миграционной службой, охраняют этот список. Потом появляется кто-то, кто рвет список, и всё начинается сначала. Ладно бы это было со стороны людей, которые сюда понаехали, которым здесь больше всех надо.

Но когда ты заходишь в кабинет, где тебе нужно сдать документы или проконсультироваться, сказать, что ты начинаешь чувствовать себя ничтожеством, — не сказать ничего.

У меня была теория, что в подобные структуры очень жесткий отбор сотрудников. Наверное, они ежеквартально проходят курсы повышения квалификации, чтобы изощренность в презрении к людям повышалась постоянно. Грубость, хамство, пренебрежение на ровном месте — всё это можно испытать просто потому, что ты есть.

Но в любом случае документы принимают. Исправляют, зачеркивают, заставляют переделывать их по несколько раз — и всё это делается не единожды перед тем, как принять.

Люди всё еще приезжают во Владивосток, но уже значительно меньше. Условия ужесточились. Раньше обязательным условием было прожить в принимающем регионе 2 года и иметь книжку участника программы. А сейчас, чтобы стать участником программы, человеку нужно год прожить и официально проработать — и только тогда он имеет право подавать документы.

«Украинцам во Владивостоке адаптироваться не нужно»

В принципе, я бы не сказала, что жизнь в Украине и жизнь в России очень отличаются. Например, в Израиле она другая.

Единственная разница между жизнью в России и в Украине — это твои возможности заработка. Потратив одни и те же усилия физические, умственные, временные, я в России могу заработать больше, чем в Украине.

В России я чувствую себя как дома, никогда не воспринимала ее как «заграницу». Может быть, потому, что я родилась еще в СССР, хотя и ненадолго застала Союз. По-моему, всё постсоветское пространство — одна страна. К примеру, я не была в Белоруссии, но для меня это тоже не «заграница».

Путь к Мысу Тобизина

В России тебе не нужно ни к чему адаптироваться. Это точно так же, как я из Донецка поехала жить в Ровно, из Ровно — в Харьков. Когда я переехала жить на Западную Украину, многие говорили: «Это же Западная Украина! Там всё совсем по-другому! Там же на русском никто не говорит!» У меня не было никаких проблем с этим. Если я хотела говорить по-русски, я говорила — и меня понимали. Если я хотела говорить по-украински в Донецке, меня тоже понимали.

Приятный момент, который есть во Владивостоке: здесь очень много украинцев — этой волны переселения и прошлых лет. Грубо говоря, у всех, с кем я знакомлюсь, либо украинские корни, либо знакомые родом с Украины.

К украинцам во Владивостоке отношение очень хорошее. Ни один человек, который узнал, откуда я приехала, не высказался как-то негативно по этому поводу: все сочувствуют, все сопереживают, все расспрашивают о ситуации.

Во Владивостоке люди очень переживают: то, что происходит сейчас в Украине, — это удар для всех.

Какой он, Владивосток?

Во-первых, море, которое просто везде. Во-вторых, рельеф. Вот в Донецке терриконы, но по ним я почти не ходила. А здесь я, считай, живу на терриконе: сопки и ровных мест практически нет. Машины зимой, заезжая на горку, просто скатываются обратно. У меня за окном такая картина. В-третьих, очень много праворульных машин. В-четвертых, пян-се — это такая еда, уличный фастфуд. Это огромный пельмень, приготовленный на пару, с фаршем и капустой. Запах от него исходит очень специфический, но на вкус классно — студенческая еда.

Люди везде как люди. Меня, например, окружают хорошие люди с такими же увлечениями, как у меня, с такими же взглядами и ценностями. Многие считают, что владивостокцы — злые люди, тревожные, не очень честные. Как будто везде 90‑е уже давно прошли, а здесь — еще не полностью. Я лично такого не заметила, но местные жители считают, что у них всё еще 90‑е. Но на самом деле это не так.

6 866 километров от Донецка до Владивостока по прямой

Я уже не чувствую, что забралась за 10 тысяч километров от дома, но поначалу было не так…

Когда я летела в самолете Москва — Владивосток и отслеживала маршрут нашего самолетика, меня охватывал какой-то ужас, приятный, естественно. Я поняла, что преодолела четверть земного шара.

Но когда ты прилетаешь, в жизненной суете и обыденных делах теряется ощущение масштабности. Я не чувствую себя здесь на краю земли — только когда специально остановишься и задумаешься о том, чтобы съездить к родителям, к примеру. А это не 40 минут на автобусе — это подольше и подороже. Именно тогда и начинаешь понимать масштабы. Благо есть Skype, можно и видеть друг друга, а не только письма писать.

Я поддерживаю связи с Украиной. Очень рада, что никто из моих близких или друзей не прекратил со мной общаться из-за моего переезда в Россию. Я считаю, что мне с этим повезло.

У многих людей, которые живут во Владивостоке, родственники и друзья остались в Украине. Украинская сторона перестала общаться с Владивостоком. Не все повально, нет, конечно. Но многие рассказывают, что потеряли связь с друзьями и родственниками.

Нет худа без добра: наши теперь где угодно

Вот случилась война в Украине, и очень многих моих друзей разбросало не то что по стране — по миру. Я довольна. Мы остались друзьями. Люди путешествуют, мир смотрят.

Я знаю людей, которые в Донецке были домоседами. Грубо говоря, их в парк Щербакова невозможно было вытащить прогуляться. А теперь они по островам катаются: Бали, Таиланд — живут там уже несколько лет и чудесно себя чувствуют. Такие активные сразу стали, серфингом занимаются.

Быть в своей тарелке, но не оседать

Чувство того, что ты находишься в своей тарелке, для меня прямо пропорционально количеству людей, с которыми я общаюсь. Когда я только приехала, продолжая работать фрилансером, мои заказчики по дизайну были из Петербурга и Москвы. Я работала ночью из-за разницы в часовых поясах. К этому было очень тяжело привыкнуть поначалу. Общалась с людьми по интернету в основном. Мой круг общения во Владивостоке был ограничен моими друзьями.

В какой-то момент я поняла, что пора что-то менять. Я ведь живу в этом городе, но не чувствую его. И я начала устанавливать новые контакты. И сейчас все мои увлечения связаны с людьми: танцы, огненное шоу, на роликах катаюсь. Так постепенно ты находишь знакомых, а затем понимаешь, что уже дружишь с этими людьми.

«И сейчас все мои увлечения связаны с людьми: танцы, огненное шоу, на роликах катаюсь»

Не могу сказать, что я осела во Владивостоке, хотя и чувствую себя как дома. Вряд ли буду до пенсии здесь жить.

Раньше было ощущение, что я покатаюсь-покатаюсь по миру, а потом где-то всё-таки осяду жить на постоянной основе. Но раньше я в любой момент могла вернуться домой, а сейчас нет возможности легко и беспрепятственно вернуться.

Теперь я живу сегодняшним днем. Мне сейчас хорошо. И живу я так, чтобы мне завтра было хорошо, забочусь о ближайшем будущем. Но о далеком будущем я перестала думать.

Что дальше? Попутешествовать хочу. Я уже оформила загранпаспорт, хотелось бы в Китай поехать, посмотреть, как там люди живут.

Ностальгия

Я не испытываю ностальгии. У меня не бывает, что я умираю, погибаю, лежу плачу или бьюсь в истерике из-за того, что я не могу в Донецк попасть. Но я скучаю по родным, по близким и друзьям. Больше всего мне не хватает личного контакта с ними.

«У меня не бывает, что я умираю, погибаю, лежу плачу или бьюсь в истерике из-за того, что я не могу в Донецк попасть»
Интересно было бы походить по улицам Донецка, где у меня детство прошло, приятные моменты юности повспоминать. Но однажды мне стало понятно, что ностальгия ничего хорошего не дает, по крайней мере мне.


Другие истории эмигрантов