4-5 ноября в Бухаресте состоялся мини-саммит стран восточного фланга НАТО, в котором приняли участие Польша, страны Прибалтики, Венгрия, Румыния, Чехия, Словакия, а также Хорватия и Болгария. Мероприятие совпало по времени с крупнейшими за последние 10 лет учениями НАТО в Европе. Что обсуждалось на встрече и какие можно спрогнозировать последствия для России и Белоруссии как членов Союзного государства и ЕАЭС?
Мини-саммит НАТО
Инициаторами встречи в верхах выступили президенты Польши и Румынии. Для правоконсерваторов, задающих с недавних пор тон во внешней политике Варшавы, прошедшая встреча – лишний повод заявить о своих региональных амбициях. Президент Польши А. Дуда, по его собственным словам, работает над созданием блока стран от Балтийского до Чёрного и Адриатического морей. Политик развернул активную дипломатическую деятельность на этом направлении. А. Дуда в ходе Генассамблеи ООН в сентябре между встречами с главами Грузии и Сенегала успел организовать слёт группы стран «Балтика – Адриатика – Чёрное море».
Декларируемая цель Варшавы – разместить у себя в стране базы НАТО. Вопросу наращивания военного присутствия Североатлантического альянса на Востоке был посвящён и прошедший в Бухаресте саммит. Задача – создать вокруг польских замыслов активную восточноевропейскую коалицию, которая бы добилась включения вопроса о базе в повестку дня предстоящего в 2016 году саммита НАТО в Варшаве.
Кому выгодно, а кому – не очень
Главным препятствием к масштабному продвижению военной инфраструктуры НАТО и США на восток является вероятный ответный выход России из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Это касается главным образом развития американской системы ПРО в Европе. Потенциальная угроза перехвата российских межконтинентальных баллистических ракет должна быть уравновешена ответной угрозой уничтожения пусковых установок в Европе.
На деле для США и особенно для «старой» Европы в лице Франции и Германии этот сценарий невыгоден, так как он приведёт к росту военно-политического влияния России в Европе. Система ПРО далеко не так эффективна против баллистических ракет, как могут быть эффективны ракеты средней и меньшей дальности против военных целей в Европе. Вместе с тем, возможный выход России из Договора РСМД будет использоваться лоббистами ВПК в США для расширения военных бюджетов.
Правительства Польши и стран Прибалтики рассчитывают получить весомую пользу от переброски военной инфраструктуры НАТО на восточные границы. Это поднимет их статус, привлечёт к ним дополнительное внимание и ресурсы, укрепит чувство защищённости и «подпитает» их надежды на региональное лидерство.
При этом страны восточного фланга НАТО, вероятно, отдают себе отчёт в том, что Вашингтон пока не готов к массированному развёртыванию военной инфраструктуры на восточных границах. Сигналы об этом даются через СМИ. Кроме того, Берлин активно возражает против этих замыслов, рассматривая размещение баз НАТО на восточных рубежах Альянса как нарушение Основополагающего акта Россия – НАТО 1997 г. Поэтому пока обсуждается вариант с размещением в Польше и странах Балтии по 1 батальону численностью до 1000 военнослужащих под централизованным командованием НАТО. Уже произошло усиление группировки бомбардировщиков НАТО на авиабазах в Литве и Эстонии.
Перспективы для региона
Один из претендентов на пост главы МИД в новом правоконсервативном правительстве Польши В. Ващиковски рассуждает о необходимости создания под началом Варшавы так называемой Карпатской группы, куда могла бы войти Румыния, «некоторые» балканские страны и «возможно, Украина». Политик предлагает создать между этими странами и Вышеградской четвёркой (Польша, Венгрия, Словакия, Чехия) плотные связи, «подобные связям между Францией и Германией после Второй мировой войны», даже протянуть газопровод с Кавказа в Восточную Европу.
Перспективы у этого замысла туманные. Во-первых, партнёры Польши по Вышеградской группе занимают более умеренную позицию в отношении России. Кроме того, между Польшей и Литвой существует конфликт в вопросах национальных меньшинств. Во-вторых, помимо нагнетания внешней угрозы, пока нет крупных объединяющих проектов, которые могли бы связать страны региона в прочный блок. Строительство газопровода через Кавказ в обозримом будущем крайне маловероятно, т. к. у Азербайджана нет необходимых объёмов газа, а туркменское топливо законтрактовано Китаем. Но даже если бы газ и был, то Иран активно препятствовал бы строительству газопровода, рассчитывая в будущем экспортировать своё голубое топливо в Европу. Наконец, развитие проекта Карпатской группы, ориентированной на США, не приветствовалось бы Германией. Словом, пока разъединяющих факторов на порядок больше, чем объединяющих.
Вместе с тем, нельзя не учитывать военно-политический фактор, т. к. большинство стран региона уже входит в блок НАТО. Собственно, за океаном эксперты не сомневаются, что новое переиздание проекта Междуморья в Восточной Европе возможно лишь при мощной поддержке США. Можно, например, обратить внимание на доклады Центра анализа европейской политики (CEPA), с которым Пентагон недавно заключил контракт на аналитическую работу.
Эксперты Центра активно продвигают идею военной «сцепки» между «прифронтовыми странами» Северной Европы, Прибалтики и Польшей. Так, в аналитическом докладе с говорящим названием «Надвигающийся шторм» аналитики указывают, что «только США могут подстегнуть более тесное военное сотрудничество» между этими группами стран для «противостояния российской угрозе». Сразу же даётся предупреждение о том, что без «американского лидерства» региональное блоковое строительство увязнет в «перепалках на почве национальных различий».
Позиция Союзного государства
Союзное государство России и Белоруссии вынуждено учитывать военные планы членов НАТО в Восточной Европе. Конкретные ответные меры – предмет для экспертной дискуссии на самых разных уровнях. На этом фоне ситуативные усилия по наведению мостов между Западом и Россией видятся бесперспективными. Проблема здесь не в отсутствии диалога (он как раз активно идёт, прежде всего по сирийской проблеме), а в неготовности Запада остановить продвижение НАТО на Восток. Можно, конечно, закрывать глаза на намерения и декларируемые цели ближайших западных соседей Союзного государства, но от этого проблема не уйдёт.
В белорусском политическом классе и экспертном сообществе, вероятно, мало у кого остаются сомнения насчёт рисков развития текущей ситуации в регионе и намерений ближайших соседей. Можно вспомнить, например, слова главы МИД Польши Р. Сикорского, обратившегося в 2011 г. с трибуны конференции по демократизации к А. Лукашенко: «После событий в Тунисе и Египте это становится ещё более очевидным. Вам в Минске также придётся держать самолёт готовым к быстрому взлёту в любое время».
В этом свете развитие диалога между Минском и Брюсселем выглядит как тактический маневр для улучшения регионального экономического положения Белоруссии с опорой на прагматичные силы в Евросоюзе. Но ведь Брюссель тоже маневрирует, приостанавливая санкции на 4 месяца и назначая для Минска «испытательные сроки», тем самым пытаясь навязать ему статус не партнёра, а подчинённого? Однако тактика не может заменить общую стратегию Союзного государства, которая должна учитывать долгосрочные тенденции развития военно-политической ситуации в регионе и мире. Естественно, стратегические цели не могут ограничиваться только региональным уровнем.
Саммит мини-НАТО в Бухаресте был, как это нередко свойственно региону Центральной и Восточной Европы, по-провинциальному далёк от мировой политики. Отражение провинциализм находил и в выступлениях глав государств. С одной стороны, под сводами залов витала мифическая «российская угроза». С другой стороны, участники не могли не вспоминать об угрозе ИГИЛ. Получилось, что одна «угроза» борется с другой «угрозой», а восточноевропейские политики находятся в иной реальности. Они страдают от последствий ближневосточного кризиса, но стремятся бороться с Россией, которая участвует в решении этого кризиса, и даже изолировать её.
Именно поэтому Союзному государству не стоит полностью замыкаться на региональной повестке – это не соответствовало бы реальным возможностям России и Белоруссии. Конечно, необходимо учитывать тенденции развития военной ситуации в регионе. Однако проработка стратегических приоритетов неизбежно будет выводить лидеров Союзного государства на уровень большой евразийской политики, строительства самостоятельного центра притяжения, полюса, а не провинциального моста или заградительного барьера.
