Со дня на день власти Каталонии обещают объявить о независимости от Испании. Почему официальный Мадрид допустил насилие в автономии? Можно ли проводить здесь аналогии с Прибалтикой, желавшей выхода из состава СССР? Какую позицию занимает в каталонском вопросе Европарламент? На эти вопросы аналитическому порталу RuBaltic.Ru ответила депутат Европарламента от Латвии, член группы «Зеленые / Европейский свободный альянс» Татьяна ЖДАНОК, побывавшая наблюдателем на референдуме в Каталонии:
— Г‑жа Жданок, Вы были наблюдателем на референдуме в Каталонии. Что там происходило?
— Да, с целью поддержать своих соратников я, как и еще 60 человек, представляющих нашу группу в Европарламенте, Европейский свободный альянс, была наблюдателем на этом референдуме. Я, будучи официально приглашенной правительством Каталонии и обладающей соответствующим удостоверением, возглавляла группу в составе примерно 25 человек. Мы посетили семь избирательных участков в столице Каталонии Барселоне. И на двух из них мы реально стояли в живой цепи вместе с каталонскими активистами, защищая эти участки.
В то же время в непосредственную стычку с полицией мы не попали. Были сигналы, что они собираются занять эти помещения, но в первом случае полиция быстро отступила, увидев, что люди готовятся защищать участок. Во втором же случае мы простояли гораздо дольше, два часа, притом это была узкая улочка в Старой Барселоне. Одна девушка, стоящая рядом со мной и знавшая, что у меня мандат депутата, спросила, смогу ли я взять ее очки, так как ей было очень важно, чтобы они не разбились.
То есть люди готовились к худшему, и я, как и остальные наблюдатели, четко сказала, что мы готовы стоять в первом ряду. Но, очевидно, полиция получала информацию, где можно пробиться, а где нет, и не посягнула и на второй участок, который мы защищали.
В других случаях мы были внутри и нас защищали те же самые активисты, находившиеся снаружи. Причем люди оставались и после закрытия участков в течение примерно четырех
часов. Давление же на организаторов было колоссальное. 700 мэров различных каталонских городов были вызваны в суд, но только 60 из них согласились не проводить этот референдум.
— Да, здесь напрашиваются некоторые аналогии. Во-первых, Каталонию упрекают в том, что проведенный референдум о независимости противоречит Конституции Испании, поэтому его проводить было нельзя. Да, это действительно так: Испания по своему государственному устройству является унитарной страной и подобные референдумы не предусмотрены. Но ведь и в Конституции СССР хоть и было сказано о возможности выхода, однако конкретной процедуры не было.
Позже был принят соответствующий союзный закон о выходе республики, но Декларация о независимости Латвии, принятая Верховным Советом ЛССР в 1990 году, основанная на концепции восстановления довоенного государства, явно ему противоречила. Так и Декларация о независимости Каталонии, которую региональный парламент планирует принять на этой неделе, будет идти вразрез с Конституцией Испании.
Еще более тесную аналогию можно провести с референдумом в Крыму, который прошел 20 января 1991 года. Вопрос, вынесенный на суд избирателей, звучал так: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора?» Явка тогда составила более 80%, из которых «за» проголосовали 93%.
Каталонцы выступают за то же самое — за независимую Каталонскую республику в составе Евросоюза. Поэтому я считаю, что каталонский вопрос не является внутренним делом Испании. Потому что есть Европейский союз, по нормам которого живет как Испания в целом, так и Каталония в частности, имея в том числе общую валюту и прозрачные границы.
Сейчас раздаются голоса, что при объявлении независимости Каталонии она будет изгнана из ЕС, и несколько каталонских банков уже перенесли свои юридические адреса из Барселоны в другие города Испании. Но если задуматься, то как можно Каталонию «выгнать» из Евросоюза? Что, отобрать у проживающих там людей евро, которые находятся у них в кошельках? Или закрыть границу с остальной Испанией, а также с Францией, возведя стену, похожую на мексиканскую?
Ясно, что какие-то акции возможны, например введение таможенных правил в отношении фирм, зарегистрированных в Каталонии, что очень существенно ударит по ее экономике. Однако позиция Каталонии как раз заключается в том, что она не собирается выходить из ЕС и не хочет разрушения общего экономического и таможенного пространства.
— А какова в этом вопросе позиция Европарламента?
— Все общеиспанские партии: Народная партия, которую представляет премьер-министр Мариано Рахой, Социалистическая партия, «Граждане» и даже «Подемос» — выступают за территориальную целостность Испании. Все они входят в соответствующие политические группы в Европейском парламенте и имеют значительное число депутатов.
Естественно, они ориентируют свои группы в нужном русле. Самая большая группа, «народники», целиком на стороне центральной власти. Так, на недавнем обсуждении каталонского референдума на сессии Европарламента, где выступали представители от каждой фракции, глава группы «народников» вообще не упомянул о примененном к Каталонии насилии, а говорил только о необходимости соблюдения Конституции. Похожего мнения придерживаются социалисты и либералы. Левые, учитывая позицию «Подемос», тоже высказались достаточно осторожно, однако осудили насилие.
В свою очередь, в нашей группе «Зеленые / Европейский свободный альянс» довольно специфическая ситуация.
Сами «зеленые» намеревались в выступлении только осудить насилие, но мы, члены ЕСА, напомнили им о договоре, заключенном между двумя составляющими политической группы, где в первом пункте сказано о поддержке права наций на самоопределение.
Тем самым лидер нашей группы Ска Келлер напомнила коллегам из остальных групп, которые про это не вспомнили, о провозглашении права наций на самоопределение Всеобщей декларацией прав человека.
— Почему испанские власти допустили насилие в Каталонии и не согласились на проведение референдума?
— Мне кажется, что активные силовые действия Мадрида, наоборот, только усилили желание Каталонии выйти из состава Испании. В свою очередь, если бы они согласились на этот референдум, то не исключено, что большинства голосов за отделение не набралось бы, ведь по опросам независимость Каталонии поддерживал 41% жителей автономного сообщества, а 49% выступили против. Однако мотивы решения испанского правительства применить репрессии вполне понятны. Если бы премьер-министр Мариано Рахой согласился на переговоры, то он бы потерял голоса своих сторонников, которые выступают именно за силовое решение этого вопроса.
Кроме того, есть и экономические аргументы противников отделения Каталонии. Они заключаются, например, в том, что вся Испания вложилась в постройку порта Барселоны, а в случае отделения Каталония будет единолично владеть этим испанским богатством. Естественно, было бы разумно и справедливо провести раздел имущества, обязательств и долгов.
Хотя если вся Испания — колоссальный должник Евросоюза, то Каталония при получении независимости была бы одним из доноров. Поэтому желание Каталонии остаться в составе ЕС имеет и экономическую подоплеку. Однако есть другая проблема:
80% внешнеэкономических связей Каталонии приходится на остальную Испанию и разрыв этих связей может привести к большим проблемам.
— Выгодна ли тогда Каталонии независимость? Может быть, им лучше остаться в составе Испании?
— В данный момент ситуация уже дошла до такой стадии, когда речь идет не о выгоде, а о принципе. Я слышала от многих людей, что воскресные события накалили ситуацию до такой степени, что точка невозврата пройдена. Поэтому я думаю, что каталонцы готовы пойти на любые жертвы, лишь бы не быть в составе Испании.
