Литва празднует очередную годовщину подписания Акта о независимости 16 февраля 1918 года, провозгласившего создание демократического литовского государства. Демократическим литовское государство было только восемь лет: в 1926 году национал-консерваторы организовали военный переворот, в результате которого был установлен вождистский режим президента Антанаса Сметоны. Современная Литовская республика в этом отношении идет по пути межвоенной Литвы.
«Совет Литвы как единственный представитель литовского народа, основываясь на признанном праве народов на самоопределение и на принятой Вильнюсской конференцией резолюции 18-23 сентября 1917 года, провозглашает восстановление независимого государства Литва, основанного на демократических принципах, с Вильнюсом в качестве своей столицы и объявляет о прекращении всех государственных отношений, которые ранее связывали это государство с другими нациями», - говорится в оригинальном тексте Акта о независимости Литвы, принятого Советом Литвы («Литовской Тарибой») во главе с историком, этнографом и публицистом Йонасом Басанавичюсом.
«Акт Литовского Совета о Независимости от 16 февраля 1918 года и Резолюция Учредительного Сейма от 15 мая 1920 года о восстановлении демократического Литовского государства никогда не утрачивали правовой силы и являются конституционной основой Литовского Государства. Территория Литовского Государства является целостной и неделимой, на ней не действует Конституция любого другого государства», - говорится в Акте о восстановлении независимого Литовского государства, принятом 11 марта 1990 года Верховным Советом Литовской республики во главе с музыковедом, профессором Вильнюсской консерватории Витаутасом Ландсбергисом.
Оба раза в процессе провозглашения независимости Литвы обнаруживаются занимательные аналогии.
Во-первых, речь в декларациях каждый раз ведется не просто о провозглашении, но о восстановлении независимости — явное желание доказать историческую преемственность. В 1918 году — с Великим княжеством Литовским, в 1990 году — с досоветской Литвой.
Во-вторых, решающую роль в борьбе за независимость Литвы оба раза сыграла литовская интеллигенция. В первый раз это были университетские преподаватели, поэты и композиторы «Литовской Тарибы» во главе с этнографом Басанавичюсом, и во второй раз — поэты, писатели и театральные критики «Саюдиса» во главе с музыковедом Ландсбергисом.
В-третьих, именно интеллигенция является носителем национального языка, культуры и исторической памяти, а независимая Литва оба раза создавалась (восстанавливалась) как национальное государство литовцев.
Наконец, в-четвертых, именно создание государства на основе национализма предполагало в Литве демократическое устройство.
В 1918 году это было так естественно: избавившаяся от владычества Российской империи на политическом уровне и господства поляков на уровне бытовом литовская нация желала быть управляемой только волей большинства населения. Поэтому «Тариба» до последнего противилась навязываемой канцлером Вильгельмом конституционной монархии и настояла на создании Литовской республики.
Однако демократия в межвоенной Литве продержалась лишь восемь лет: в 1926 году группа офицеров при поддержке консервативных политических сил устроила в Каунасе переворот, демократически избранное левоцентристское правительство было свергнуто, его министры арестованы, лидеры литовских коммунистов — расстреляны. Вместо парламентской демократии в Литве была установлена персоналистская диктатура — вождистский режим президента Антанаса Сметоны, который и заменил Литве все эти выборы, референдумы, многопартийность, свободу слова вплоть до присоединения республики к СССР в 1940 году. Лишение только что обретшего свою государственность литовского народа права быть источником власти в своей стране объяснялось «большевистской угрозой» — опасной популярностью в народе левых идей, из-за которых этот народ на очередных выборах может «неправильно проголосовать». А вдобавок — необходимостью бороться за оккупированный Польшей Вильнюсский край, ввиду чего нация должна быть едина и мобилизована (свобода мнений же и прочая демократия нацию опасно расслабляют).
Примерно такими же доводами сегодня, спустя 90 лет, в Литве обосновывают постепенное сворачивание демократии и курс наследников довоенных консерваторов на установление новой президентской диктатуры.
И угрозы называются все те же. Только вместо «большевистской угрозы» теперь «путинская угроза» — в отличие от предыдущей, совсем уж мифическая. Но гигантская и страшная Россия, расположенная к востоку от границы, никуда не делась, значит, все равно, как она называется и какой там строй: есть Россия — есть и угроза. Равным образом никуда не делось существование к югу от границы Польши. Правда, Польша сегодня не покушается на Вильнюс с окрестностями, да еще входит вместе с Литвой в Евросоюз и НАТО, но литовским консерваторам и президенту Грибаускайте это не мешало еще несколько лет назад проводить антипольскую политику. Застарелые обиды и запущенные фобии, оказывается, могут быть такой же основой политического курса, как реальный конфликт интересов.
Под прикрытием бесконечной борьбы с врагами-соседями в постсоветской Литве точно так же, как в досоветской, консерваторами последовательно уничтожается демократия, а за фасадом европейских политических институтов и формальных демократических процедур устанавливается президентская диктатура.
Антанас Сметона в современной Литве воспринимается как очень позитивный исторический персонаж. Он боролся с «красной чумой», создавал в стране класс собственников-землевладельцев и вообще правил железной рукой, удерживая Литву на европейском пути развития. Под такими разговорами подразумевается, что если бы после 1926 года в Литве и дальше была демократия, то она еще раньше свернула бы в строну Литовской ССР, причем даже без всякого давления со стороны Сталина.
Отсюда неизбежный вывод, что подлинная демократия для Литвы — дело вредное, и с местными красными изнутри «буроками» ни к чему хорошему страну привести не может. Поэтому в некоторых областях еще можно оставлять иллюзию демократии, чтобы перед Европой стыдно не было, но в том, что касается свободы слова (запрет российских телеканалов) и принятия стратегических решений (строительство Висагинской АЭС) никакому гласу народа не место — должна быть идеологическая монополия и «сильная рука».
И то, и другое в Литве уже есть — и психоделическая официальная пропаганда, и «президент с мужским характером» Даля Грибаускайте с её неповторимым стилем управления: интригами, склоками, публичными разносами, оскорблениями.
Существование всего этого, как и 90 лет назад, оправдывает «враг у ворот» — на этот раз мифологический, но это не важно. Осталось только дождаться, когда очередная группа патриотических офицеров в союзе с политиками-консерваторами вовсе разгонит Сейм и установит президентскую диктатуру официально. Впрочем, литовская фасадная демократия работает так хорошо, что это уже будет излишне.
