19-20 марта в Брюсселе проходит саммит Евросоюза. Одна из важнейших тем, буквально разделившая Европу на два лагеря, — возможность ужесточения санкций в отношении России. К какому решению придут европейские лидеры? И как Латвия, будучи председателем в Совете ЕС, может повлиять на сложившуюся в отношениях между Россией и Западом ситуацию? Эти и другие вопросы портал RuBaltic.Ru обсудил с депутатом Сейма Латвии («Согласие») Игорем ПИМЕНОВЫМ:
-Игорь Витальевич, вчера в Брюсселе открылся саммит ЕС, где сейчас обсуждается ситуация на Украине и отношения с Москвой в целом. В СМИ появилась новость о том, что главы государств также собираются посвятить отдельную дискуссию теме антироссийских санкций. Однако глава МИД Латвии Эдгар Ринкевич сообщил, что вопрос об усилении санкций против России на двухдневном саммите подниматься не будет. Что Вы думаете по этому поводу? И чем, на Ваш взгляд, закончится встреча европейских лидеров?
-Что касается Ринкевича, то его высказывание относительно санкций соответствует той мягкой риторике, которую Латвия стала вести с недавних пор. Антироссийские выступления латвийских властей сменились на более сдержанные высказывания. Так что в данном случае Латвийская республика в лице Ринкевича выражает свою позицию. Это связанно прежде всего с тем, что Латвия сейчас является председательствующим государством в ЕС, поэтому она неизбежно обязана учитывать точку зрения остальных двадцати семи государств.
На мой взгляд, решение по поводу введения новых санкций в отношении России принято не будет, по крайней мере, на этом саммите. Дело в том, что уже сейчас ряд государств не поддерживает санкции, а это, кстати говоря, значит, что курс Европейского союза в целом может измениться. И мне кажется, что заокеанские союзники ЕС теоретически к этому готовы, однако свою позицию они будут отстаивать, даже несмотря на разногласия между странами-членами ЕС по санкционному вопросу.
К слову, недавно в Риге в рамках президентства Латвии в Совете ЕС проходила межпарламентская конференция по вопросам внешней политики и политики безопасности, а также общей европейской политики безопасности и обороны. На этой конференции верховный представитель ЕС Федерика Могерини заявила о том, что Европейский союз никогда не будет рассматривать Россию в качестве своего потенциального противника, поэтому ЕС не будет вести антироссийскую политику. Более того, она подчеркнула: «В нашей ДНК заложена настроенность на миролюбивую внешнюю политику, поэтому ЕС будет ее придерживаться». Эти и другие высказывания, которые я слышал, позволяют мне достаточно оптимистично смотреть на дальнейшее развитие отношений между РФ и ЕС.
Конечно, были и иные политические заявления, сильно контрастировавшие на фоне речи Могерини. К примеру, политики из Литвы и Польши буквально наставляли ЕС на мобилизацию, в том числе — и на военную. Но всё же первые лица ЕС имеют гораздо более сбалансированную позицию. Поэтому я уверен, что здравомыслящие люди, которые работают в аналитических центрах РФ, следящими за дискуссиями в ЕС, не пойдут на поводу у этой военной риторики.
-Каким образом европейские лидеры могут достигнуть единой точки зрения, если сейчас Европа фактически расколота на два лагеря? Возможно ли это вообще?
-Трудно сказать, как может сложиться расстановка сил и выработка единой позиции ЕС при таком различии во взглядах на экономические отношения с Россией. Но думаю, что очень многое мы узнаем по окончании саммита. Поэтому нет смысла сейчас об этом гадать. События развиваются слишком быстро, и любые предположения будут иметь уязвимое основание.
-Ранее Вы сказали о том, что Латвия смягчила свою риторику в отношении России, но, тем не менее, её нет в числе противников санкций. Получается, что это «смягчение» имеет временный характер?
-Смягчение риторики объясняется лишь тем, что Латвия сейчас является председателем Совета ЕС. Так что посмотрим, как господин Ринкевич будет высказываться 1 июля, когда истечёт срок председательства Латвии в ЕС. Вполне возможно, что всё вернется к тому накалу страстей, какой был год назад, когда Крым вошёл в состав РФ.
-Учитывая, что Латвия сейчас председатель ЕС, добавляет ли ей это каких-то рычагов для влияния на сложившуюся ситуацию между Россией и Западом? Если да, то воспользуются ли она ими для того, чтобы наладить латвийско-российские отношения?
-По факту председательства у Латвии есть все основания первой начинать разговор и задавать тон в беседе. Кроме того, у Латвии особое положение не только в юридическом плане, но и в историческом и географическом. Ни Дания, ни Португалия никогда, наверное, не смогут так скрупулёзно полемизировать о перспективах сотрудничества между Россией и ЕС, как Латвия, хотя бы потому, что наша страна имеет опыт экономических и политических отношений с огромным восточным соседом. И я уверен, что Латвия при всей своей жёсткой риторике прошлого года не будет поддерживать каких-либо драматических решений относительно РФ. Мы все прекрасно понимаем, что острота этого неприятия, которая присутствует не только в ЕС — по отношению к России, но и в России — по отношению к ЕС и США, рано или поздно спадёт.
Мы просто обречены на то, чтобы говорить на одном языке и принимать позицию друг друга. Очень важно, чтобы были установлены новые международные правила, которые были сметены вовсе не из-за присоединения Крыма к России, а значительно раньше (агрессия США в Ираке, отторжение Косово от Сербии, а также другие события из 80-90-ых годов, например, разделение Кипра на греческую и турецкую части и т.д.).
Что касается рычагов влияния Латвии, которые даёт ей председательство в ЕС, то, на мой взгляд, на Латвии сейчас лежит большая ответственность, поскольку она может сказать слова, которые не скажет ни одно другое государство Западной или Юго-Западной части Европейского союза. Я уже говорил об этом в Сейме на внешнеполитических дебатах, которые проходили в начале года. У Латвии в арсенале есть серебряная пуля, которой нет ни одного другого государства. Теперь она ещё и наделена оружием, а именно - председательством в ЕС. Тем не менее, это не отменяет моего скептицизма. Воспользуется ли этой возможностью господин Ринкевич, чтобы повлиять на сложившуюся ситуацию с Россией, — трудно сказать. Но очень надеюсь, что для латвийского внешнеполитического ведомства эти полгода, а точнее — оставшиеся три месяца — не пройдут зря. Ведь скрепы общеевропейской ответственности, которые держат и определяют внешнюю политику Латвийской республики, будут сняты и перенесены в Люксембург, который сменит Латвию в следующем полугодии.
-А как Вы оцениваете первые три месяца председательства Латвии в ЕС, в частности в контексте украинского кризиса? Почему она до сих пор не воспользовалась своей «серебряной пулей»?
-Латвии досталась не самая простая пора европейской истории. Ещё год назад, когда председателем была Греция, всё было гораздо проще в сравнении с тем, что происходит сегодня. Тогда об обострении отношений только начинали говорить. Сейчас на латвийские плечи легла тяжёлая ноша, и, судя по тому, как Латвия эту ношу несёт, она вполне заслуживает хороших оценок. На мой взгляд, Латвия не допустила ошибок. Вообще сдержанность, осмотрительность, взвешенность в словах и фразах, когда речь идёт об ответственности за свои поступки, характерна для ментальности латвийских политиков. И хотелось бы, чтобы это поведение было более наступательным.
В ЕС с Латвией считаются и не обходят стороной при принятии важных решений. Скоро заканчивается третий месяц её председательства, и положительный разбег происходит достаточно энергично. Хочется верить, что в завершающей части полугодия Латвия возьмёт на себя инициативу и ответственность за принятие общеевропейских решений. Безусловно, она не может добиваться чего-либо от правительства Германии или Франции по понятным причинам (несопоставимое соотношение авторитетов в ЕС, к примеру). Но, вместе с тем, всегда есть возможность сказать, когда другие молчат. И у Латвии, повторюсь, есть эта возможность.
-По поводу «сдержанности и взвешенности» в высказываниях. Президент Латвии Андрис Берзиньш на пресс-конференции с премьер-министром Норвегии Эрной Сульберг заявил о том, что Россия не представляет угрозы странам Балтии и Североатлантическому альянсу. Тем не менее, Рига продолжает наращивать свой военный бюджет, а предложения об ужесточении антироссийских санкций всё также звучат из уст латвийских политиков. Не находите ли Вы здесь противоречий?
- Президент есть президент. Раз он так сказал, значит, это — точка зрения латвийской политической элиты. Берзиньш так просто словами не бросается. Он вообще никогда не отличался воинственной риторикой и очень часто принимал неожиданные для тех, кто разделяет антироссийские взгляды, решения.
Политика — искусство возможного. И в сложных политических процессах эта фраза находит своё подтверждение. Во-первых, у Латвии есть свои обязательства в НАТО. В принципе, она не делает больше того, что она должна делать по договору. То есть 2% от своего скудного бюджета она должна выделять на оборону.
Во-вторых, в Латвии действительно очень много людей, которые реально боятся России, причём на элементарном обывательском уровне. Ещё летом ко мне подходили и спрашивали: «Куда лучше бежать? В Финляндию или в Швецию?». Как видите, вопрос даже не в том, чтобы бежать или не бежать. Тут сразу куда. То есть люди реально боятся российского вторжения. Конечно, хватает газет и интернет-порталов, которые науськивают своих читателей. И в этой ситуации правительство следует тому настроению, которое я сейчас пытался описать. Но, подчеркиваю, более того, что мы обязались делать в рамках договора с НАТО, мы не делаем. Разумеется, американское присутствие в Латвии не может не обратить на себя внимание российской стороны. Однако те, кто следит за развитием событий в военной индустрии, хорошо понимают, что это чисто политический поступок, который не может изменить соотношение сил. Так что наращивание относительно умеренное, но хотелось бы, чтобы его вовсе не было.
-Один из приоритетов Латвийского председательства — программа Восточного партнерства и сотрудничество со странами Центральной Азии. Почему Латвия не проявляет интереса к заработавшему как раз в это же полугодие Евразийскому экономическому союзу?
-Честно говоря, не помню, чтобы Латвия заявляла о своей позиции в отношении Евразийского союза. Возможно, это было до председательства. Все наши народнохозяйственные ориентиры связаны с ЕС. И Латвия воспроизводит его финансовую политику в своей стране. Но так, чтобы взять и потянуться к Евразийскому союзу — нет. Об этом речь не идёт.
Сейчас утверждены четыре приоритета, один из них звучит примерно так: «Содействие созданию зон безопасности на восточной территории Европейского союза». То есть Латвия должна делать всё возможное, чтобы с российской стороны не было никаких угроз в отношении ЕС (это я так расшифровываю, под свою ответственность). Иными словами, осуществлять всяческое гашение любой напряжённости на Востоке.
Конечно, программа Восточного партнёрства — одно из важнейших направлений работы ЕС. И об этом мы постоянно здесь говорим. Но ЕС, условно говоря, не ставит своей целью экспансию на Восток (гуманитарный или политический захват новых территорий с целью вовлечения их в орбиту влияния ЕС и т.д.). Такая задача не ставится в нашем председательстве.
Есть политики, которые хотят, чтобы именно так эти события развивались в Европе. Но я убеждён в том, что последние полтора года происходит пересмотр самой тактики проведения политики Восточного партнёрства. Это вовсе не означает, что Европа отказалась от намерения выстраивать свою зону влияния. Речь идёт о том, что начинает осмысляться одно очень важное обстоятельство — никакая интеграция в Европе не возможна, если она не будет прозрачной для РФ.
Чрезвычайно важно, чтобы Россия при каждом поступке, который совершается Брюсселем в отношении Восточного партнёрства, ясно понимала, что происходит. Это было бы правильно с точки зрения нормальных добрососедских отношений.
-Многие эксперты считают, что идея экономического сближения ЕС и ЕАЭС может быть выгодна для Латвии. Разделяете ли Вы это мнение?
- Странно было бы, если бы кто-то говорил, что это не выгодно. Латвия, получив контрсанкции России в отношении молочной промышленности (так уж получилось), поставила себе подмышку термометр. Теперь она может почувствовать, что будет, если мы действительно развернёмся в сторону Запада и только Запада. Нас там не ждут. Там очень плотно всё заполнено. А восточный российский рынок ещё осваивать и осваивать. И я уверен, что между Латвией и Россией долгого экономическо-политического охлаждения не будет. Мы обязательно придём, по крайней мере, к вынужденному взаимопониманию. Естественно, в латышской политической элите найдутся противники, которые на дух не переносят Россию. Русофобия тут есть, но это вовсе не доминирующее в Латвии настроение.
