22 июня в Беларуси и России традиционно пройдет День памяти и скорби в связи с началом Великой Отечественной войны. Накануне очередной годовщины Парламентское собрание Беларуси и России приняло заявление о сохранении исторической памяти о войне. В заявлении осуждаются любые попытки реабилитации и героизации нацизма, отмечается необходимость единства в вопросах защиты исторической правды. Документ был принят на заседании белорусских и российских парламентариев, которое проходило в Бресте, т.е. там, где и началась война, а оборона Брестской крепости стала одной из ее первых трагических и героических страниц.
Союзное государство последовательно сохраняет и защищает память о Великой Отечественной войне, борется с фальсификацией истории. Накануне Беларусь и Россия широко отметили 80-летие Победы. В Москве и Минске состоялись праздничные парады, на торжества в российской столице собрались ведущие мировые лидеры, тем самым продемонстрировав, что «изоляция России» является мифом, а в добровольной и глупой самоизоляции в итоге оказался Запад.
Тем не менее, отсутствие на параде в Москве европейских лидеров, за исключением президента Сербии и премьер-министра Словакии, наглядно показало истинное отношение западных политиков к итогам той войны и к павшим борцам с нацизмом.
Память о войне в России и Беларуси и в Европе принципиально отличается. Для Запада Вторая мировая стала лишь одной из множества в череде многочисленных междоусобных конфликтов. Большая часть стран Западной Европы сдалась нацистским оккупантам практически без боя, а сам режим оккупации был достаточно мягким, особенно в сравнении с тем, что творилось на Востоке. Соответственно, жертв и разрушений на там было неизмеримо меньше.
Пожалуй, главным темным пятном в памяти западных народов, оставшимся после Второй мировой войны, стал Холокост. Он и оказался в центре исторического нарратива стран Запада о тех событиях.
Массовая гибель мирного населения, где уничтожение евреев оказалось лишь одним из кровавых эпизодов, многомиллионные военные потери, уничтожение городов и инфраструктуры — все это происходило на восточном театре войны, прежде всего на территории СССР, и осталось практически за пределами внимания европейских обывателей.
Похоже, на Западе так до конца и не поняли, что для Советского Союза и его жителей это была война не на жизнь, а на смерть, и именно поэтому победе в этой войне у нас уделяется так много внимания.
Самым неприятным следствием Второй мировой войны для западных стран стало резкое усиление СССР, который превратился во вторую сверхдержаву и наравне с США определял послевоенное мировое устройство.
На восприятие событий Второй мировой на Западе все большее влияние оказывал опыт противостояния с Советским Союзом в холодной войне. Постепенно складывалось представление о борьбе СССР и нацистской Германии как о схватке двух тоталитаризмов. Соответственно, освобождение народов Восточной Европы от Третьего рейха начало преподноситься как смена нацистского ига коммунистическим.
Идеология «освобождения от коммунистического ярма» не могла не повлиять и на память о победе во Второй мировой. Ведь если нацизм и коммунизм — две разновидности «тоталитарного зла», то и победа коммунистического СССР над нацистской Германией — лишь победа одного зла над другим.
Это сделалось важным идеологическим оружием в борьбе Запада против СССР и соцлагеря. Идея «освобождения от коммунистического ярма» в итоге стала основной практически во всех бывших социалистических странах и многих республиках бывшего Советского Союза, что не могло не привести к пересмотру отношения к Великой Победе.
Представление о ней как о начале «советской оккупации» означало формирование негативного отношения к ней. Эпидемия вандализма и сносов памятников советским воинам прокатилась по всей Восточной Европе.
Но хуже всего было то, что вместе с ревизией итогов войны началось обеление восточноевропейских коллаборационистов как мнимых борцов за свободу своих стран, вынужденно пошедших на сотрудничество с Гитлером.
В свою очередь, прославление коллаборационистов закономерно вело к реабилитации нацизма как такового и подъему неонацизма.
Это произошло на Украине, где десятилетиями системно продвигали культ «героев-коллаборационистов», на основе которого разрасталась и молодежная неонацистская субкультура.
Именно боевики-неонацисты стали впоследствии ударной силой Евромайдана, устроили зверское сожжение людей в Одессе и формировали так называемые «добробаты», терроризировавшие мирное население Донбасса. После 2014 года неонацистская идеология фактически пропитала все поры украинского общества и государства.
Культивирование странами Запада нацистских идей на Украине с помощью подстрекательства, провокаций и щедрых финансовых вливаний уже обернулось большой трагедией.
Неонацизм оказался удобным инструментом стравливания соседних стран с Россией. Агрессивная идеология, фактически расчеловечивающая русских, представляющая их в виде «унтерменшей», является удобным подспорьем для формирования антироссийских режимов по периметру границ РФ.
Конечно, сегодня речь не идет о воссоздании целостного идеологического проекта на основе идей расового превосходства. Для Запада неонацизм – это лишь инструмент в геополитическом противостоянии с Россией, циничный и грязный. Более того, если на востоке Европы, на Украине и в Прибалтике, неонацистам потворствуют, то в западных странах, напротив, неонацизм используют как жупел и страшилку с целью дискредитации набирающих популярность правых евроскептических партий, таких как Альтернатива для Германии. Впрочем, подобная «двойная бухгалтерия» для Запада давно стала привычной.
Неонацизм сегодня – это информационная технология, направленная на провоцирование конфликтов как внутри стран, ставших жертвами информационной агрессии, так и между ними.
Следует отметить, что союз Беларуси и России также неоднократно пытались разрушить через ползучую реабилитацию местных коллаборационистов, как якобы борцов за независимость. Поэтому сохранение правильной исторической памяти и недопущение подобного рода манипуляций остается важнейшей задачей информационной и идеологической работы в рамках Союзного государства.
Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН
