Возглавив Совет Европейского союза Литва с двойной активностью пытается продемонстрировать свою роль самостоятельного субъекта международных отношений, который может выступать посредником между постсоветским пространством и Брюсселем. Лидеры стран Восточного партнерства возлагают на лоббистский потенциал Вильнюса определенные надежды по решению евроинтеграционных проблем, не замечая меж тем, что даже сами литовские дипломаты совершенно открыто признают – Литва лишь исполнитель директив, спускаемых «сверху».
Выбрав в свой «председательский» набор приоритетов Восточное партнерство, Литва послала странам постсоветского пространства совершенно четкий сигнал: «Уж кто-кто, а мы-то знаем как Вам тяжело там, на Востоке. И мы знаем, как хорошо здесь, на Западе. И кто, если не мы, подскажет самый безопасный и быстрый путь из темного постсоветского леса?». Литва, действительно, приложила недюжие усилия, пытаясь доказать бывшим коллегам по СССР свою европейскую успешность и влиятельность в «западных клубах»: почти еженедельно проводятся встречи разных уровней между дипломатами Литвы и стран Восточного партнерства, проходят политические и экономические форумы, собираются экспертные дискуссии. На все это не жалеется ни сил, ни денег: один вильнюсский саммит обойдется в 62 млн евро.
Но, прожив более двадцати прагматичных постсоветских лет, элиты стран СНГ все же забывают, что обещать – не значит жениться. Это признают, порой поддавшись минутной слабости, и сами литовские дипломаты.
Посол Литвы в Беларуси Эвалдас Игнатавичюс, например, считает, что у его страны вообще нет самостоятельной внешней политики – и это вовсе не какие-то многозначительные кулуарные заявления или «информация от источника, близкому к литовскому диппредставительству в Минске». Об этом официальный представитель страны Витиса заявил в интервью «Еврорадио»:
«Внешняя политика страны не особенно зависит от нового правительства и даже от избрания нового президента. Мы — страны Европейского союза, и действуем в тех рамках, которые обозначены консенсусом Евросоюза, где все решения странами ЕС принимаются единогласно и где основные направления дает внешняя служба Евросоюза — Кэтрин Эштон и ее команда».
А раз так, то можно бесконечно долго доказывать в заграничных поездках коллегам из стран Восточного партнерства, что литовские чиновники обязательно разнесут по коридорам Брюсселя благую весть: на Украине на самом деле торжествует демократия, а Ю.Тимошенко… Что ж, один человек не может определять судьбу целой страны: сойдемся на том, что она осуждена вполне демократично, почти как В.Успасских. Или, например, можно надеяться, что Литва, действительно, может повлиять на решение европейских коллег касательно визового режима со странами восточного приграничья или даже конкретных визовых санкций. Но по одному слову Штефана Фюле или Мартина Шульца Ю.Тимошенко снова становится политзаключенной и символом «селективного правосудия» на Украине, а отмеченное в отчетах литовских евродепутатов сокращение политически мотивированных дел в Беларуси начинает объясняться как «результат атмосферы запугивания и репрессий».
Словом, как ни крути, а баронесса Эштон оказывается все же влиятельнее литовского князя, пусть и Великого.
Однако нельзя не признать, что литовская дипломатия, участвуя в реализации общей политики ЕС, все же придает этому процессу свой неповторимый колорит. Все дороги на карте литовской внешней политики ведут почему-то не в Вильнюс, а в Москву. Взять то же Восточное партнерство – один из приоритетов председательства в ЕС, а направлен, судя по последнему отчету президента и докладам близких экспертов, на защиту от «российской угрозы» в Восточной Европе.
Причем, казалось бы, сама доктрина «сдерживания России» должна уйти в небытие – концепция была разработана консерваторами, силами их правительства и проводилась в жизнь. Но осенью 2012 г. им на смену пришли прагматики во главе с Альгирдасом Буткявичюсом и лозунгом о «перезагрузке» отношений со своими соседями, в том числе и с Россией.
Некоторые попытки затем и правда предпринимались, но лишь в направлении Польши, без которой сложно и европейское электричество достать, и Украину продвинуть в ЕС. Отношение же к России после выборов никто так и не поменял, собственно, как и взгляды на Восточное партнерство.
Впрочем, когда «внешняя политика страны не особенно зависит от нового правительства», в этом в общем-то нет ничего удивительного.
