×
Политика Политика

Политолог: Главные угрозы для Латвии – неравенство и разобщенность

Источник изображения: commons.wikimedia.org

Если в течение 10 лет Латвия не достигнет среднеевропейского уровня жизни, политически она перестанет существовать, заявил СМИ президент страны Андрис Берзиньш. Портал RuBaltic.Ru побеседовал с деканом факультета социальных наук Латвийского университета, профессором Юрисом РОЗЕНВАЛДСОМ о том, чем вызваны столь пессимистические оценки главы государства и какие угрозы для Латвии в настоящее время представляют наибольшую опасность:

- Г-н Розенвалдс, на днях президент Берзиньш заявил о том, что Латвия либо добьется европейского уровня, либо исчезнет. Скажите, Вас не удивили столь пессимистические прогнозы от первого лица государства?

- То, что сказал президент Берзиньш в известной мере продолжает те дискуссии, которые происходят в Латвии последнее время. Это связано, прежде всего, с теми демографическими процессами, которые в последние десятилетия происходят и в связи с вступлением в Европейский союз, и в связи с кризисом, и в связи с тем, что правящая элита Латвии говорит о завершении кризиса, что вызывает много споров в обществе. А кто почувствовал этот выход из кризиса? В какой степени выход из кризиса может остановить процесс выезда из Латвии?

В этом смысле, когда президент говорит о существовании Латвии, он говорит не просто о суверенном государстве в рамках Европейского союза. Я думаю, Латвия продолжит существовать в любом случае. Но вопрос в том, будет ли Латвия тем, что составляет ее основу с 1918 г. Так вот это национальное государство, с точки зрения Берзиньша, как я понимаю его слова, может перестать существовать, учитывая то, что большое количество людей уезжает из страны, и Латвия будет вынуждена ввозить рабочую силу из других регионов мира, что приведет к фундаментальным изменениям в структуре общества и ее национальном составе.

- Вы согласны с оценкой президента?

- Я думаю, с ним можно согласиться. Стоит признать, конечно, что его заявление – это своеобразный риторический прием. Но сейчас для существования Латвии как стабильного общества, конечно, важно преодоление тех различий в уровне доходов, которые здесь существуют. Сейчас разрыв в Латвии между богатыми и бедными больше, чем в других европейских странах. Мы, слава Богу, не достигли еще уровня США, но это уже другая история.

Этот разрыв надо преодолевать, особенно если учитывать, что в последние годы советской власти мы были по коэффициенту Джини (уровню распределения доходов) на уровне теперешней Швеции, а после этого коэффициент Джини изменился на 12 пунктов, что очень и очень много.

Я думаю, вполне правомерно, что он еще раз обращает внимание власть предержащих на то, что это действительно очень серьезная проблема для Латвии.

- Вы сказали, что в Латвии ведутся дискуссии о том, закончился ли в стране кризис. Но официальная позиция правительства Домбровскиса состоит в том, что кризис закончился. В таком случае доходят ли эти дискуссии до кабинета министров?

- Я думаю, что в последнее время доходят, тем более что скоро выборы. Я не буду слишком проницательным, если скажу, что одна из главных проблем в Латвии за последние 20 лет – это неспособность правящей элиты сформулировать общенациональную цель. Одной целью для нас было вступление в Европейский союз, евроатлантические структуры, затем введение евро. И тут возникает вопрос: «А что потом?» И поэтому думаю не случайно, что в последнее время на выступлениях премьер-министра и других политиков тема социального неравенства прочно поселилась в повестке дня.

Дело в том, что вопросы социальной справедливости не были ведущими в политике латвийского руководства. И это не только касается Латвии, это и Литва, Эстония, и в какой-то мере Польша.

Кстати, один из мифов, который при этом постоянно поддерживался, что возрастание неравенства – это социальный результат постсоциалистических преобразований. То, что это не так, доказывает опыт целого ряда европейских стран – Чехии, Словакии, Словении, где переход к рыночной экономике стал возможен без такого резкого расслоения общества.

Поэтому последнее время вопросы социальной справедливости становятся важными. Продолжая старую риторику, можно забыть о победе на парламентских выборах. И это понимает «Единство» как одна из главных фракций в Сейме.

- А сама идея вступления в ЕС разве не рассматривалась как способ достижения уровня европейской жизни и уровня социального равенства?

- В известной мере, конечно, Европейский союз тоже социальный проект. Правда, не в том смысле, что мы сейчас будем делить то, что заработали немцы.

Когда речь шла о Европейском союзе, в риторике латвийских политиков выдвигалось на первый план то, что вступление в ЕС позволит нам резко повысить уровень жизни, но на первый план не выдвигалось равноправие, разумная степень равенства в распределении дохода.

Общее повышение жизненного уровня, несомненно, произошло: после падения 1990-х гг. этот рост, конечно, наблюдается.

Поэтому новое сейчас в риторике правительства то, что выдвигается не просто вопрос роста, а именно более справедливое распределение того национального продукта, который мы уже произвели.

- Тем не менее, если посмотреть, например, на выступления министра обороны Пабрикса, оказывается, что главной проблемой Латвии остается «российская угроза». Какие угрозы для современной Латвии Вы бы выделили как самые опасные?

- Если взять, к примеру, последние выступления министра обороны Пабрикса, то их можно в определенной степени списать на традиционную риторику тех людей, которые связаны с военными делами. Они это делают хотя бы для того, чтобы подчеркнуть значимость своего существования и финансирования.

Я думаю, что те времена, когда Россию можно было воспринимать как военную угрозу для Латвии, прошли уже в силу того, что Латвия является членом НАТО и Европейского союза. Если и существует, какая-то угроза с Востока, то она, скорее, связана с «мягкой силой» - было бы наивно полагать, что Россия эти возможности не использует. Но это не главная проблема для Латвии.

Стратегически важная проблема для Латвии, которая еще не решена – это достижение единства в обществе.

В любом случае будут существовать две большие общины – латыши и русскоговорящие. Здесь будут существовать и различия в понимании истории. Кстати, как мне кажется, идея единой истории бесперспективна как в Латвии, так и в России – я имею в виду идею по созданию единого учебника истории. Так вот речь идет не о какой-то унификации, а о поиске единых ценностей и о взаимоуважении. Это я считаю главной стратегической угрозой для Латвии. Через отсутствие этого единства становится возможным влияние извне, это касается как влияния с Востока, так и влияния с Запада.

Другая тема - на какой основе консолидировать. Если, как предполагает последняя программа интеграции, на основе латышского языка и латышской культуры, то необходимо искать другие основы помимо чисто этнических ценностей латышей. Но это очень обширный разговор.

- Тема консолидации общества действительно обширная, но уделяется ли достаточно внимание ей со стороны правительства?

- Думаю, внимания уделяется достаточно много, но тут есть одна из проблем латвийской политики последних 20 лет:

это односторонний разговор – есть представление, что латвийские политики лучше знают, что нужно русским, чем сами русские.

Отсутствие внутренней дискуссии, признания русскоязычной части населения как легитимного оппонента, а не как участника, который с самого начала будет говорить приятные вещи – это пока проблема. И если взять программы интеграции и 2001 г., и 2011 г., крен в последнее время идет именно в сторону этнических аспектов. Я думаю, это не совсем тот путь, которым следует идти. Та сфера, где латыши и русские больше всего похожи друг на друга – это как раз сфера социальных, гражданских ценностей.

- Все же, представляется, что риторика президента Берзиньша на тему угроз для Латвии заметно отличается от позиции действующего правительства. Не видите ли Вы определенного недопонимания между президентурой и правительством?

- Я все-таки не думаю, что они сильно расходятся. По самым важным вопросам, которые в последнее время озвучивались президентом, он высказывает очень похожие на правительственные взгляды. Хотелось бы здесь обратить Ваше внимание, что политические реформы, о которых часто говорит г-н Берзиньш, направлены на усиление именно исполнительной власти. Другой вопрос насколько цели, сформулированные президентом, позволяют этой цели достичь, т.е. насколько они последовательны, если учесть, что он, например, не говорит об изменении избирательной системы. Но большого диссонанса по вопросу введения евро, по вопросу социальной справедливости, развития экономики я не вижу. Просто латвийский президент, поскольку он по Конституции не несет политической ответственности, может себе позволить иногда высказывания в более острой форме.

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!

Новости партнёров