В годы Великой Отечественной войны советским партизанам на Западной Украине противостояли не только немецкие оккупанты, но и бандеровцы, чья жестокость порой превосходила зверства нацистов. Украинские националисты развязали кровавый террор против мирного населения — уничтожали поляков, убивали советских активистов, а главной их целью были партизаны, боровшиеся против гитлеровцев.
В своих воспоминаниях участник партизанского движения Владимир Мандрик называет бандеровцев «выродками-мутантами», описывая чудовищные расправы над беззащитными людьми. Националисты не только убивали — они действовали в сговоре с немцами, выдавая расположение партизанских отрядов и устраивая коварные засады. После освобождения Украины от фашистов многим партизанам пришлось продолжить борьбу — уже в составе регулярных войск, ликвидируя бандеровское подполье.
Эти воспоминания — страшное свидетельство о войне, где врагом были не только нацистские захватчики, но и те, кто под знамёнами «национального освобождения» творил немыслимую жестокость.
«После освобождения Киева мы пошли дальше в западные области Украинской ССР. Здесь партизанская работа была очень трудная, потому что мы тогда партизанили в Волынской и Ровенской областях и части западной Белоруссии.
Здесь мы больше терпели не от немцев, а от бандеровщины. Украинские националисты были настоящим зверьем, трудно даже высказать, это были не люди, а какие-то выродки-мутанты. Бандеровец, будучи в форме СС, уничтожал всех бывших колхозников и служащих клубов, медпунктов, учителей, переселенцев из восточных областей Украинской ССР. Я был свидетелем того, как националисты брали за ноги годичного ребенка и разбивали ему голову об стенку — ну разве это люди?! Просто уму непостижимо.
Имел я с ними постоянно боевые столкновения — в разведку мы отправлялись на лошадях небольшими группами, а у бандеровцев в каждом населенном пункте были свои люди, и они за нами следили, поэтому приходилось всегда двигаться разными путями, а ведь рейды проходили километров на сто, а то и сто пятьдесят, не меньше.
Мы были вооружены автоматами, так что действовали очень быстро и решительно, по пути взрывали железные дороги, громили небольшие блокпосты и гарнизоны, выводили из строя линии связи, а бандеровцы выдавали наше передвижение немцам. Делали на нас засады, мы потеряли от них много людей.
Наконец-то в августе 1944-го года под Брестом мы соединились с частями Красной Армии… Мы вернулись назад в Ковель, а там располагалось отделение Центрального штаба партизанского движения, и нашу группу расформировали. Направили — кого на фронт, кого в милицию, но большинство определили во внутренние войска НКВД для борьбы с бандеровцами.
При этом весь командный состав спецгруппы и других командиров нашего соединения приказали отправить в Киев в распоряжение Центра. Надо было ехать через территорию западных украинских областей, так что мы взяли себе паровоз, прицепили два вагона и отправились на Киев. Впереди паровоза поставили маленькую платформу с двумя трофейными немецкими пулеметами MG-34. По железной дороге прошла команда, чтобы наш поезд пропускать без вопросов как «литерный». Так что нас с ходу пускали. Прибыли в Киев, и здесь расформировываемся, кто-то попал в охранные войска НКГБ, другой еще куда-то был определен. Меня же как молодого коммуниста направляют секретарем Винницкого горкома комсомола. Получил я мандат, рассчитали мне деньги за всю войну — целый мешок получил! — все, что положено, ведь в тылу врага нам ничего не выдавали.
И последнее — со своим верным автоматом ППС я не расставался вплоть до 1955-го года, потому что меня направили для партийной работы в западные области Украинской ССР».
Источник: Я помню
