Последний всплеск безудержного веселья в дореволюционной России, по свидетельствам современников, Москва пережила, встречая новый 1917 год. Рассказывая о праздничной ночи, обозреватель газеты «Раннее утро» писал:
«Необычайно шумно и весело встретили москвичи Новый год. Порой казалось, что все это происходит не во время войны, а в период мирного расцвета страны; не во время дороговизны, расстройства транспорта, внутренней неурядицы, а при полном благоденствии и благополучии, во время расцвета торговли промышленности. Так беззаботно, шумно, весело чувствовала себя толпа москвичей и беженцев, наполнившая в новогоднюю ночь клубы, городские рестораны, веселые уголки, загородные увеселительные заведения. Встреча Нового года была везде обставлена торжественно. В 12 часов оркестры заиграли “Боже, Царя храни”, в бокалах запенились “трезвые” напитки и начались взаимные поздравления. “С новым годом, с новым счастьем!” После различных пожеланий приступили к кутежу. В результате тысячные счета, скандалы, вмешательство полиции, участок, протоколы…
Владельцы ресторанов и веселых уголков из скромности умалчивают о цифрах выпитых бутылок “трезвых” напитков, о которых в счетах упоминается под видом “фрукты”, “кофе” и за которые берут от 50 до 100 рублей за бутылку. Потребители вина могли при встрече Нового года найти полное удовлетворение – все “марки” были налицо.
За новогодний ужин, состоявший из трех блюд — рыба, жаркое и сладкое, — брали от 10 до 15 рублей. В обыкновенную, не новогоднюю ночь цена такого ужина даже и теперь не превышает 3–5 рублей. По счету одного веселого уголка за кусок мяса-филея, поданного для пяти человек, было заплачено 80 рублей, за стерлядь на 8 человек заплатили в другом злачном месте 180 рублей… Украшение столов цветами стоило от 100 до 300 рублей.
Воспользовались как следует новогодней ночью извозчики и гаражи. “Голубцы” (элитные извозчики, запрягавшие в сани пару лошадей — прим. автора) брали за проезд из города примерно от Страстного в Петровский парк и обратно 100–150 рублей, лихачи (обладатели самых резвых лошадей и экипажей на резиновых шинах — прим. автора) за такой же конец — 50–75 рублей, автомобили от 100 до 200 рублей.
Эти цифры бледнеют перед заработками арендаторов вешалок в крупных ресторанах и загородных уголках. Арендатор вешалки одного загородного ресторана заработал в новогоднюю ночь 1650 рублей.
Ну а что же посленовогодние дни? Еще 5 дней после Нового года продолжались Святки (начинавшиеся в ночь Рождества), и в Москве в эти дни продолжалось веселье, правда, уже не ночное, а дневное. Впрочем, 1 января не веселились — это был тяжелый день. Даже тяжелее, чем у нас, нынешних. Потому что после бурной ночи москвичам предстояло выдержать еще одно испытание — новогодние визиты. Требовалось объехать с новогодними поздравлениями всех тех, кто стоял выше по служебной лестнице, то есть любое мало-мальское начальство. "Традиция новогоднего поздравления вносила большое оживление в улицы города, — пишут летописцы столичной жизни начала ХХ века Пискарев и Урлаб. — Мелкие чиновники спешили поздравить свое начальство, приказчики — своих хозяев-купцов, родственники – родственников, друзья – друзей и т.д. Город приходил в движение.
В этот день извозчики были нарасхват. Многие нанимали извозчика на весь день, объезжая места визита по всему городу". Хорошо еще, что не надо было в каждом доме заново садиться за обильный стол с гусем или поросенком — 1 января визитерам подавался только чай».
Источник: оригинальная статья
